Альбер Ламорис
Шрифт:
Безнадежен конец «Путешествие на воздушном шаре», и все–таки он совсем иной, чем в предыдущих фильмах Ламориса.
«Путешествие на воздушном таре» — это фильм–ностальгия и в то же время фильм–прощание. Прощание с мечтой, прощание с иллюзиями. Им приходит конец.
В «Биме» Мессауд и Абдуллах заботились о том, чтобы на странном и чудесном острове было хорошо и детям, и осликам.
В «Путешествии на воздушном шаре» герои хотят найти чудесное прошлое (чудесный остров посреди большой земли), но оно уходит у них на глазах.
В «Белой гриве» горой — Фолько и лошадь — вместе уплывали в море к тому волшебному острову, где дети
В «Путешествии» море такое же и берег такой же, но никто не преследует Паскаля и шар, да и шар для него — это совсем не то, что лошадь для Фолько. И шар один исчезает в море, а Паскаль один остается на берегу.
В «Красном шаре» шар даже цветом был контрастен Парижу.
В «Путешествии на воздушном шаре» все изменилось, изменился и цвет шара. Желто–голубой, он ни с чем не контрастирует, наоборот, кажется, никакой иной цвет, никакое иное сочетание красок не могло бы так полно слиться с осенней природой земли, с цветом французской осени.
Этот шар всюду встречают с радостью, радушно, без удивления. Он понятен и близок жителям старинных деревушек, он с ними как бы в гармонии. Но для героев, для режиссера, для зрителей ламорисовских фильмов этот шар символизирует грустную и все же непреложную истину о том, что кончаются мечты, кончаются иллюзии, кончаются волшебные острова.
Герой повзрослел, пришла пора расстаться с прежней жизнью. Плоха или хороша земля, нужно как–то устраиваться жить на ней.
Пришла пора, герои Марка Твена кончают игру в последнюю, ими выдуманную историю.
Пришла пора, пять человек, героев «Лесной арфы», уходят с дерева к людям.
Пришла пора и мальчику из фильмов Ламориса остаться на земле.
«Путешествие на воздушном шаре» (фильм получил приз католического ордена в Венеции в 1960 году, Голубую ленту Ассоциации французских критиков кино и телевидения, приз на конкурсе Интернациональной техники Жельмя в Праге) — переходный для Ламориса фильм, ибо путешествие оказалось несколько затянутым, повторяющимся, и полнометражным этот фильм стал только по времени.
Но и короткометражным он уже не мог бы быть. Короткометражка — жанр очень емкий, конечно, но требует сжатости, целенаправленности мысли, локальности места и времени действия (почти как мультфильм, который определяют как «кратчайшее расстояние от мысли к образу»).
Над чем дальше начал работать Ламорис?
«Во время съемок «Путешествия на воздушном шаре» — рассказывал режиссер, — мы на вертолете раза три чуть не врезались в землю и еле остались живы. Кончив «Путешествие», я сказал себе: чтобы я когда–нибудь еще влез в вертолет! Никогда в жизни! Мне страшно захотелось спуститься на землю и поселиться там навсегда. Я решил на земле снять фильм, обыкновенный фильм, где играют актеры, где есть сюжет. Так я снял «Фифи — Перышко».
«Фифи — Перышко» (1965)
Итак. Ламорис решил снять обыкновенный фильм, сам поселиться и героя своего поселить на земле. Но где? С кем? Как найти «место на земле» для героя, людей, с которыми ему будет хорошо? Неужели он будет ходить, осматриваться, выбирать? Нет, фантазия Ламориса вела его по другому пути, он всегда мыслил нетривиально: ведь сколько способов придумывал он, чтобы увести героев с земли и найти им волшебный край! Но нет, все это уже не годится его повзрослевшему персонажу. Конечно, режиссер дал слово, что больше с вертолета снимать не будет, но как все же интересно было путешествовать на воздушном шаре! Какой увлекательный открывался мир, и как легко он обозревался с высоты! Как же оставить героя на земле и все–таки дать ему возможность взглянуть на нее сверху? Чтобы одним крылом по земле, другим по небу, как говорил о художниках Мейерхольд? Крылья! Ногами по земле, крыльями в небе. Вот так и возникли герой и его имя: Фифи — Перышко.
Мимо какого–то дома, огороженного забором, идет юноша с наивным, простодушным лицом. Оглянувшись по сторонам, он карабкается по забору и влезает в окно. Он оказывается в одной из комнат аристократического особняка. Судя же по способу проникновения в него, перед нами вор, И этот вор, которого зовут Фифи, подходит к столику с часами, слушает их звон и спокойно, с удовольствием, как ребенок, а не как вор, кладет часы себе в карман. Но когда он выходит в одну дверь комнаты, входящий в другую дверь хозяин дома замечает, что кто–то вышел. Начинается погоня. Она переходит из дома на улицу, ритм ее все нарастает, но вору удастся добежать до цирка, под полотнище которого он и забирается.
По знаку укротителя музыка останавливается. Наступает решающий момент программы: хищные звери войдут сейчас в клетку. Укротитель кричит: приведите львов! И именно в это время Фифи появляется на четвереньках на дорожках цирка. Взрыв общего смеха — ждали льва, а пришел клоун! Клоун в кепочке и пиджаке, с таким уморительно–наивным выражением лица! Смех усиливается. Но рычание заглушает его. На своих табуретах заняли места львы. Они показывают Фифи клыки, выпускают на него когти. Публика в восторге: вот клоун, который по–настоящему смешон. Свистит хлыст укротителя, и озадаченные львы выходят из клетки. А к Фифи снова возвращается мужество. Он прекрасно входит в свою роль — скачет с одного табурета на другой, издает рычание и делает вид, что показывает укротителю клыки. Укротитель ничего не понимает, а смех и аплодисменты усиливаются. Это настоящая победа Фифи–клоуна.
Но победа эта кратковременна, ибо Фифи — не клоун и не шутник, а вор, преследуемый полицией. И укротитель догадывается об этом.
Но в цирке переполох: разбился человек с крыльями (человеку прикрепляли крылья, и он летал), нет «гвоздя» программы. И укротитель решает сделать Фифи человеком–птицей. Фифи хватают, кладут на стол и делают операцию — прилаживают к спине крылья.
Теперь его нужно научить летать, как других учат плавать. Но у него ничего не получается, работает ли он локтями, пытается ли прыгнуть с трамплина пли взлететь с разбега. Он не умеет летать, да и вообще не очень хорошо представляет себе, какую роль он должен играть. Ходить по земле, красть часы — это у него получается. Но летать…
А в цирке уже злятся. Срывается номер. И Фифи ставят на высокий трамплин и говорят ему: прыгай!
Высоко наверху дрожит, как лист, Фифи–птица. Но внизу появляется девушка–наездница. Она притягивает его взглядом голубых и ясных, как лазурное небо, глаз. В порыве восхищения Фифи делает к ней шаг — и летит. Опустившись перед девушкой на землю, он работает локтями, а крылья в такт поднимаются и опускаются. Ему это очень нравится, девушке тоже. Публика довольна. Фифи победил. Так клоун стал человеком–птицей.