Алчные души
Шрифт:
— Что-то случилось? — спросил Глэд.
Ответом ему стала тишина, но сид являлся очень терпеливым фейри. Он умел ждать, такая уж у него была профессия и образ жизни. А в разговоре с Мельтией этот навык и вовсе являлся самым необходимым. И, в конце концов, его терпение было вознаграждено. Прошла минута, другая, а затем девушка заговорила:
— Этот приказ. Собрание в Круге друидов. Они готовят что-то опасное. Захотят, чтобы ты и другие рискнули жизнью. Я не хочу остаться одна. Я хочу отправиться с тобой.
Голос Мельтии был тихим, прерывистым, порой снисходившим до шепота, но все же Глэд смог уловить суть. Однако, давать обещание, не зная в чем заключается опасность, ему не хотелось. Стремясь немного оттянуть неизбежное, сид спросил:
—
— Они направят экспедицию. Прошлая не вернулась.
— Куда?
Молчание. Теперь оно означало, что у Мельтии не было ответа на этот вопрос. Однако девушка ожидала слов Глэда. Ее глаза смотрели прямо в душу, требовательно, настойчиво, не отрываясь. За годы знакомства она очень редко что-то просила. Сид мог припомнить всего два случая, и каждый из них являлся для Мельтии очень важным. Так мог ли он отказать ей сейчас? На самом деле мог и даже хотел этого, однако Глэд хорошо знал свою спутницу и прекрасно понимал, что ее никакие препятствия и опасности не испугают. И если она решит, то пойдет за ним хоть в саму Круговерть душ. Так что же ему было ответить?
— Сначала я должен узнать, куда нас желают отправить.
— Возможно это путь в один конец, пойми, — добавил Глэд, увидев настойчивый взгляд Мельтии. — Тебе вовсе незачем умирать вместе со мной. Да и я сам еще ни на что не согласился. Не говоря уже о том, что ты могла ошибиться, и нас решили собрать совершенно по иному поводу. Возможно, потребуется принять участие в каком-то обряде и более ни в чем ином.
Девушка вздернула бровь и наклонила голову влево.
— Да, да, ты права, я не слишком силен в области ритуальной магии. Но может быть у них просто нет в распоряжении никого, кто был бы лучше?
— Между прочим, я не настолько плох в этих чарах, — с возмущением заметил Глэд, увидев, что взгляд Мельтии стал еще более скептическим. — Многие фейри владеют ими еще хуже.
— Феи? — предположила девушка.
— Не только они! — раздраженно ответил Глэд, но затем не выдержал и рассмеялся. На лице Мельтии также показалась слабая улыбка. Всякое желание расстраивать девушку исчезло, и потому сид проговорил, глядя ей прямо в глаза:
— Мельтия, если задача, которую поставит передо мной Совет, окажется безнадежной, я откажусь. Не стану рисковать своей жизнью. Если же риск будет приемлем, а важность цели высока, я буду рад пройти этот путь вместе с тобой.
Кажется, Глэд выбрал правильные слова. По крайней мере, услышав его ответ, девушка заметно расслабилась. Ее плечи опустились, из тела ушло напряжение. Улыбка вновь мелькнула на губах. Беспокоящее чувство покинуло Мельтию, и она оставила желание вновь сбежать в птичий облик, вместо этого удобней устроившись у пылающего костра.
Сид заварил еще отвара, предложив одну из кружек спутнице. И девушка с благодарностью приняла напиток. Она обхватила чашку обеими руками, медленно сделала первый, маленький глоток, и погрузилась в созерцание огня, танцующего между обугленных веток. Тишина повисла над поляной. Однако это была не та давящая атмосфера, которую хочется нарушить любым способом, а уютное, блаженное состояние покоя. Глэд хорошо знал разницу между двумя этими состояниями. Он путешествовал по Эрину восемь лет, большую часть лишь в сопровождении верного коня, и успел в полной мере насытиться одиночеством. Оставалось лишь удивляться тому, как сильфы могли предпочитать подобные вечные странствия жизни в родном сидхе. Сам Глэд, если бы не долг, никогда бы не выбрал для себя подобную судьбу. Но что взять с этих фейри, у них ведь один ветер в голове!
Улыбнувшись собственной шутке, сид подбросил еще веток в костер, ощутив усилившийся жар. А затем приступил к приготовлению ужина, воспользовавшись взятыми из опустевшего сидхе припасами. Во вновь наполненный котелок с водой упали сушеные травы и овощи, вяленое мясо, соль. Глэд был не самым лучшим поваром, однако походная жизнь научила его вполне сносно готовить. Так что результат, получившийся спустя час, не заставил разочароваться. В сгустившихся сумерках они отдали должное ужину, а затем приступили к устройству на ночлег, расположившись близко к догоравшему костру. Часовых не выставляли. Их заменяли острое чутье и Саэф, готовый предупредить хозяина в случае опасности.
Проснулся Глэд до восхода, когда на востоке еще только начинал наливаться светом небосклон. Спал он и его спутница хорошо, спокойно. Ночь прошла без всяких происшествий. Надо сказать, что в Эрине требовалось обладать особой долей невезения, чтобы оказаться атакованным во время ночлега. Сид, как и любой фейри, прекрасно умел отгонять диких зверей, с помощью подбрасывания в костер особых трав, а людей на острове к нынешнему времени осталось совсем немного. Их можно было найти, если задаться такой целью, но натолкнуться случайно было очень сложно. В особенности, если соблюдать меры предосторожности. Глэд разжег костер из сухих веток, дававших мало дыма, расположился в низине, скрытой от окрестностей за деревьями, а потому засыпая не ощущал беспокойства. Однако дальнейший его путь должен был проходить по более оживленным местам, а потому сид рассчитывал воспользоваться гостеприимством знакомых ему поселений по дороге в Ваннхилл.
Прежде, однако, следовало пересечь пролив меж Эрином и Альбионом. Если бы такая задача встала перед человеком, он бы направился в ближайший порт и на корабле добрался до нужного места. Благо несколько городов у моря сохранились до нынешних времен. Глэд так поступить не мог. Обращаться к людям, в особенности здесь, в Эрине, было смерти подобно. Даже если бы они не убили его и спутников в самом городе, то атаковали бы уже на борту, в открытом море. А своих собственных кораблей у фейри не имелось. Его народ утратил все суда по результатам войны с людьми и бегства в Скаф. Оказавшись в закрытых анклавах-сидхе, фейри более не испытывали необходимости строить корабли, а затем попросту разучились их создавать. Ходили слухи, что у невидов имелся свой флот, но даже если бы это и являлось правдой, их помощь Глэд также не мог получить. По счастью ему вовсе не требовался корабль, чтобы пересечь залив. Для того, чтобы идти по волнам, у фейри существовали и иные способы, одним из которых сид и намеревался воспользоваться.
Неторопливо, обстоятельно, Глэд собрал вещи, а затем навьючил ими коня. Вернее, попытался это сделать. У Саэфа в этот день было особенно хорошее настроение, что выражалось в совершенно невыносимом поведении. Фоморов конь наотрез отказывался подходить к своему хозяину. Бегал от Глэда, державшего седло, по всей поляне, сопровождая действие насмешливым ржанием. Ни уговоры, ни угрозы успокоить паршивца не помогали, лишь подталкивали того к продолжению веселья. А за всей этой беготней с удовольствием наблюдала Мельтия, даже не думавшая помогать сиду. В конце концов терпение у того закончилось. Коротко прошептав заклятье, тот вызвал в правой руке водяную плеть и, быстро взмахнув ей, опутав шею коня. Саэф было дернулся, но взглянув в ласковые, лучащиеся добротой глаза Глэда, благоразумно решил успокоиться. И затем позволил навьючить на себя весь имевшийся в распоряжении путников скарб, подчеркнуто выполняя все команды хозяина. Конь очень хорошо знал границы терпения Глэда и почти никогда их не переходил. Ключевое слово — почти.
Завершив с этим утомительным делом, сид прикопал кострище и скрыл иные следы, свидетельствовавшие о ночлеге. После чего вскочил в седло. На его плече тут же устроилась Мельтия, вновь обратившаяся в черную, с алыми проблесками, птицу.
Напоследок внимательно оглядев поляну и не найдя на ней никаких следов недавнего пребывания фейри, сид отдал приказ и Саэф направился к кромке берега. Конь вошел в линию прибоя, так, что его копыта стала омывать вода, и недовольно всхрапнул. Глэд похлопал его по шее, уже не сердясь за недавнюю выходку, а затем сосредоточился, собирая энергию для заклинания.