Алекс, или Девушки любят негодяев
Шрифт:
Они проводили вместе все время, словно боялись расстаться хоть на секунду. Она действительно ушла от никчемного Ромы и жила у подруги — идти к матери даже в такой ситуации Марго не хотела. Алекс чувствовал себя намного лучше, оказываясь рядом с бывшей женой. Она уже была выше этого идиотского статуса, она превратилась в нечто иное, и терять ее Алекс не хотел и безумно боялся.
— Мы снова поженимся, Марго, — не раз говорил он, обнимая ее, и девушка счастливо кивала, соглашаясь.
И только одно постоянно глодало Алекса изнутри — мысль о Мадлен. Даже не столько о Мадлен, сколько о будущем ребенке.
Потом он много раз думал о том, что, наверное,
Марго провожала его в аэропорт, они стояли в каком-то закутке и беззастенчиво целовались.
— Я приеду, — твердил Алекс, отрываясь от ее губ. — Ты только меня дождись, Марго, и я обязательно приеду. Совсем скоро. Я заберу тебя к себе — ну ее к черту, вашу страну. Ты ведь поедешь, Марго?
— Конечно. Как ты можешь спрашивать, ты ведь знаешь — мне все равно, где — лишь бы с тобой.
Словом, расставание было то еще.
В самолете Алекс никак не мог ни уснуть, ни сосредоточиться на чтении газеты, то и дело ловил себя на том, что мучительно ищет выход, способ разойтись с Мадлен миром. Он был согласен на любые ее условия. Но, увы, Мадлен не было нужно ничего, кроме него самого.
Домой он попал только через трое суток, проведя их в кокаиновом угаре в притоне своего приятеля Густава. После очередной «дорожки» становилось легче, стены, давящие на него и постепенно сходящиеся все ближе, не оставляя воздуха, начинали медленно раздвигаться, комната заполнялась светом и солнцем. Алекс открывал глаза, с трудом поднимая тяжелые веки, и видел перед собой только Марго — молодую, красивую, с длинными каштановыми волосами.
— Марго… — бормотал он, протягивая руки, но она вдруг исчезала, и вместо нее появлялось размалеванное вульгарное лицо очередной девки, присланной Густавом.
Только через три дня Алекс заставил себя встать под ледяной душ, выпил три чашки крепкого кофе, расплатился и поехал к себе.
Мадлен поливала цветы, стоя на невысокой скамеечке. Алекс вошел как раз в тот момент, когда она, привстав на цыпочки, пыталась дотянуться носиком лейки до ящика с фиалками над окном. Потом он долгое время не мог объяснить себе того, что сделал, не понимал, как так вышло. Нога сама потянулась к короткой толстой ножке скамейки и, поддев, дернула к себе. Мадлен упала на живот, выронив лейку, и зашлась криком, а он стоял и смотрел, как она корчится на полу у его ног.
Бригада медиков долго пыталась спасти недоношенного восьмимесячного ребенка, но тщетно. Состояние самой Мадлен тоже было далеко от стабильного, но Алекс уже не интересовался этим. Он вышел из больницы, дошел до первой же скамьи в сквере и позвонил в Москву.
Марго долго не отвечала, и забеспокоившийся было Алекс догадался взглянуть на часы — она просто спала. Но вот послышался ее сонный голос:
— Алекс? Что-то случилось?
— Ничего, любимая. Все в порядке. Я прилечу сегодня вечером, как только улажу здешние проблемы.
— Какие проблемы, дорогой? — Безмятежный тон и совсем простой вопрос Марго расслабили его, и Алекс потерял осторожность:
— Мне нужно решить насчет жены… бывшей жены, и похоронить ребенка.
— Кого?! — в ужасе выдохнула Марго, и тут только Алекс понял, что этой фразой погубил все.
— Марго… все не так, как ты думаешь, ты просто не поняла… — Но она перебила, снова став чужой и отстраненной:
— Я тебя слишком хорошо знаю. Больше не звони мне. Никогда, —
Он попробовал перезвонить, но тщетно — она выключила телефон. Алекса охватила злость — он из-за нее, ради того, чтобы вернуть… а она… Но потом он взял себя в руки. В конце концов, что страшного? Ну, ушла, не захотела, испугалась — так пусть живет сама, как может.
Наверное, с этого момента началась вся последующая тягомотина. Марго попадала в какие-то бредовые ситуации, он бросал все и летел в Москву, считая себя обязанным помочь ей. Много лет…
Потом Марго заболела, расплылась, стала плаксивой и капризной, но это побуждало Алекса еще внимательнее присматривать за ней. Никогда прежде он не знал такого чувства, как жалость — даже слова такого не знал, кажется. Любые проблемы Марго моментально становились его проблемами, и он из кожи вон лез, чтобы разрешить их. Когда она потеряла работу и едва не угодила сперва в тюрьму, а потом и вовсе на тот свет, он пытался убедить ее уехать, даже помочь деньгами, от которых Марго с возмущением отказалась. Но самой главной проблемой оказалась эта ее Мэри. Мэри, которую он увидел случайно на экране монитора, Мэри, к которой его потянуло так же, как в свое время потянуло к Марго.
Кстати, к кокаину он снова вернулся как раз после знакомства с Мэри — их виртуальное общение напоминало психоделический бред, сюрреалистический фильм, где кадры идут не по порядку, а смонтированы как попало и зачастую вообще вверх ногами. Причина прояснилась позже, в разговоре с Марго — Мэри в то время тоже весьма плотно увлекалась белым порошком.
Это было странное чувство — никого в жизни Алекс не хотел убить столь же сильно, как эту девицу, но и такого желания присвоить кого бы то ни было с таким же рвением он тоже раньше не испытывал. Кроме того, Мэри не была юной нимфеткой, к которым Алекс испытывал непреодолимую тягу — нет, взрослая женщина с каким-то чересчур извращенным, по его понятиям, умом и очень уж развитой интуицией. Она моментально почувствовала, что от него лучше держаться на расстоянии — и свято придерживалась этого. Никакие уговоры, слова, обещания и признания не помогали сделать дистанцию хоть чуть-чуть меньше. И это только подстегивало, разжигало интерес.
— Мэ-ри, Мэ-ри, — пробормотал он, допивая кофе. — Ничего. Все будет иначе. Ты еще поймешь, что никто не нужен тебе так, как я.
Мэри машинально щелкала мышью, перескакивая с одного новостного портала на другой, когда вдруг на мониторе появилось лицо ее мужа Кости. Это оказалось настолько неожиданно, что девушка даже вскрикнула и отпрянула.
— Черт тебя дери, так ведь и умереть можно, — пробормотала она, хватая сигарету и зажигалку. — Ну и что на этот раз?
Она погрузилась в чтение. То, что узнала, повергло ее в еще больший шок. Кроме сообщения о подписании договора о сотрудничестве какой-то испанской фирмы с одной из крупных российских компаний, обнаружились еще и две фотографии, на одной из которых Костя стоял в обнимку… с ней, Мэри. Девушка никак не могла вспомнить, кто и когда сделал снимок. Она изучала изображение буквально по миллиметру, бормоча под нос:
— Елки, ну не помню я этого платья! И волос такой длины у меня никогда не было… неужели действительно сотрясение после аварии так проявляется — не помню каких-то деталей… И туфли… я бы в жизни такие не купила — китч какой… Марго, так это ведь не я! — почти взвизгнула Мэри, забыв, что Марго нет дома, она на очередном собеседовании. — Это не я!