Алекс Кросс. Территория смерти
Шрифт:
Я крикнул ей вслед:
— А знаешь ли ты, что похищение заграничного паспорта — преступление, которое преследуется по закону?
— Коли так, арестуй меня, — ответила она, с силой захлопнув за собой дверь. Ну вот. Еще только шесть утра, а я уже проиграл первый раунд.
Мы с ней, каждый по-своему, готовились к этой конфронтации с тех пор, как я впервые упомянул о возможной поездке в Африку. Поначалу Нана вела себя довольно сдержанно, лишь клала по утрам на видное место статьи из «Таймс» с заголовками вроде: «Гибельная Дельта». Потом однажды выскользнула вечером из дома под
Поскольку я не обратил внимания на эти молчаливые печатные предупреждения, Нана стала ходить за мной по пятам с составленным ею длиннющим списком, громогласно перечисляя бесчисленные опасности и потенциальные риски, с которыми мне, весьма вероятно, предстоит столкнуться в этой неспокойной стране, будто я ничего об этом не знал. Между тем я давно уже составил в уме подробный и даже несколько больший список угроз, поскольку о многих вещах, касавшихся моей профессиональной деятельности, Нана не имела представления.
Ее любимыми темами были: резня мусульманами христиан на севере Нигерии, насильственное изгнание христиан с плодородных земель в центре страны, известные случаи людоедства, когда, к примеру, студенты одного нигерийского вуза полакомились собственным преподавателем, обнаружение массовых захоронений в Окидже, жестокость и коррумпированность местной полиции и, наконец, похищение людей средь бела дня в Порт-Харкорте.
Разумеется, Нана во многом была права — и относительно напряженной обстановки в Нигерии, и опасностей, которые меня там подстерегали. Я же ставил себе в вину, что не изловил убийцу на подведомственной мне территории, где пользовался довольно широкими возможностями. И уже по одной этой причине я решил достать этого парня, чего бы мне это ни стоило, хотя, несмотря на прослушанный мной импровизированный ознакомительный курс, весьма смутно представлял себе, что в реальности ждет меня в Африке. Из скупых сообщений, поступавших от моего контакта, работавшего на ЦРУ, я знал только, что подозреваемый действительно вернулся на родину и находится в Лагосе, по крайней мере находился там несколько дней назад.
Чтобы ускорить получение визы, мне пришлось подергать за кое-какие ниточки, а потом, когда виза оказалась у меня в кармане, выложить немалые деньги за «горящий» авиабилет, который позволит мне преодолеть семьдесят пять тысяч миль до Лагоса.
Теперь единственным препятствием на моем пути была моя восьмидесятивосьмилетняя прабабка. Но препятствие она представляла собой весьма серьезное, поскольку отказалась выходить из своей комнаты и просидела там до тех пор, пока я не отправился на работу, так и не обмолвившись ни единым словом о том, где находится «конфискованный» у меня заграничный паспорт.
А без паспорта, как вы понимаете, я смог бы доехать только до аэропорта.
Глава двадцать девятая
В тот вечер я решил попотчевать Нану лекарством из ее, так сказать, собственной аптечки. Подождав, пока заснули дети, я прошел к ней в комнату и увидел ее в любимом кресле для чтения. Она склонилась над мемуарами диктора Би-би-си Линн Трасс.
— Что это? — Нана с подозрением посмотрела на толстую папку из манильского картона, которую я сжимал в руках.
— Новые статьи. Из той серии, что ты так любишь. Хочу, чтобы ты их прочитала, Нана. Там об убийствах, вероломстве, насилии и геноциде.
В статьях, которые я передал Нане, описывались преступления банды убийц, оперировавших в округе Колумбия. В частности, в папке находились два больших, хорошо написанных очерка из «Пост», посвященные убитым семьям и снабженные многочисленными фотографиями. Среди них были снимки, запечатлевшие убитых в их лучшие времена, когда все они еще носили на плечах собственные головы.
— Алекс, я уже сказала тебе все, что думаю по этому поводу. Мне отлично известно, как происходили убийства, и я больше не хочу возвращаться к этой теме.
— Я тоже.
— У тебя нет никакой необходимости совать нос в каждую дырку. Откажись хотя бы от этого дела, очень тебя прошу.
— Хотел бы, да не могу.
Я положил папку Нане на колени, поцеловал ее в теплую макушку и направился к двери.
— Вот упрямица, — пробормотал я себе под нос, выходя из комнаты.
— От упрямца слышу! — бросила Нана мне в спину.
Глава тридцатая
Утром я спустился в гостиную около пяти тридцати и очень удивился, увидев, что Дженни и Али уже поднялись с постели. Нана стояла спиной ко мне у плиты и колдовала над неким блюдом, от которого изумительно пахло корицей.
Я почувствовал, что меня поджидает ловушка.
Дженни взяла со стойки стаканы с апельсиновым соком и поставила на стол, застеленный белоснежной скатертью. Передо мной красовалось надраенное до блеска столовое серебро и лежала крахмальная салфетка, перехваченная кольцом.
Али уже сидел на своем привычном месте и с аппетитом ел овсяную кашу с молоком. Отсалютовав мне испачканной в каше ложкой, он возгласил:
— Отец уже здесь.
— Какая приятная неожиданность, — намеренно громко произнес я.
Нана даже не повернулась, хотя слышала мои слова.
Лишь в эту минуту я заметил окаймленную желтой тесьмой большую карту Африки, прикрепленную липкой лентой к дверце холодильника.
А потом, опустив глаза, увидел лежавший на столе между приборами и салфеткой свой заграничный паспорт.
— Не скрою, — сказала Нана, повернувшись ко мне, — что общаться с тобой при жизни было довольно приятно.
Глава тридцать первая
Оперативник ЦРУ Йен Флаэрти временно исполнял обязанности сиделки у перепуганной семьи, обитавшей в центре Порт-Харкорта в Нигерии. У приехавших из Америки состоятельных родителей похитили сына и дочь, и все люди, находившиеся в гостиной, собрались около телефона в ожидании, когда похититель позвонит и назовет сумму выкупа. Нечего и говорить, что обстановка в комнате была самая удручающая.