Алекс Кросс. Территория смерти
Шрифт:
Однако где же они?
На кухне пришлось на пару минут задержаться, чтобы обозреть царивший там страшный беспорядок. Ничего подобного я не помнил. Все выглядело так, будто кто-то решил испечь пирог, приготовил начинку, начал раскатывать скалкой тесто и вдруг все бросил посередине дела.
Но это еще не все. Определенно на кухне произошло какое-то событие, никак не связанное с процессом приготовления пищи. Стулья были перевернуты и валялись на полу, а под подошвами моих ботинок хрустели осколки разбитых тарелок и чашек. Среди битой посуды я заметил черепки любимой Наной керамической миски, припорошенные,
Но что здесь случилось? Что?!
Я вытащил из кармана пистолет, который отобрал у водителя такси, взвел курок и с замирающим сердцем стал подниматься по лестнице на второй этаж, стараясь не наступить на Рози. Кошка вернулась в дом вслед за мной и теперь льнула к моим ногам.
Так что мы поднимались по лестнице вместе.
Тихо.
Но быстро.
Глава сто двадцать восьмая
Одну за другой я обошел все спальни на втором этаже, потом поднялся в свой маленький кабинет на чердаке. Никого. Тогда я снова вернулся на первый этаж, а оттуда спустился в подвал.
Нигде ни единой живой души.
В конце концов я позвонил в полицейское управление и сообщил о возможном похищении своей семьи.
Уже через несколько минут к дому подкатили три большие патрульные машины. Вращающиеся мигалки у них на крыше бросали зловещие всполохи голубоватого света на окружающие строения, отражаясь в стеклах окон. Я вышел на порог, когда приехал Сэмпсон, и рассказал ему о том, о чем сам мало что знал. Сэмпсон, слушая меня, стоял рядом на крыльце; я же во время разговора прижимал к груди кошку и все время машинально поглаживал ее, как если бы считал на подсознательном уровне, что это единственное оставшееся у меня близкое существо. Кроме того, я не мог отделаться от впечатления, что у меня разом атрофировались все чувства и органы тела, а сам я пребываю в каком-то ином измерении, далеком от реальности.
— Это все Тигр, его дела. Я по крайней мере ничуть в этом не сомневаюсь. Наверняка связано с моей поездкой в Африку, — сказал я Джону. — Меня на обратном пути из аэропорта едва не пристрелили. — Я ткнул пальцем в припаркованный в переулке таксомотор. — Водитель выхватил пистолет и хотел продырявить мне голову.
— Они живы, Алекс. — Сэмпсон ободряюще обнял меня за плечи. — Иначе и быть не может.
— Я тоже надеюсь на это. Иначе их убили бы прямо здесь, в доме, — как в случае с Элли и ее семейством.
— Должно быть, эти бандиты считают, что ты знаешь нечто важное. Это так, Алекс?
— Не так уж много я знаю, — ответил я Сэмпсону, но это была белая ложь, как говорится, ложь во благо.
Вдруг я услышал женский голос:
— Алекс!.. Алекс!
Бри! Она бежала по проезжей части от того места, где оставила свою машину, поскольку полиция уже оцепила всю Пятую улицу и движение транспорта здесь прекратилось. Произошедшее уже обрастало подробностями, характерными для тяжких преступлений, которые я ненавидел всей душой и на расследование которых так не любил выезжать. Однако на этот раз местом преступления стал мой собственный дом, а его потенциальными жертвами — члены моей семьи.
— Что случилось, Алекс? Мне только что звонили, сказали, что у тебя неприятности…
— Кто-то схватил и увез из дома Нану, Али и Дженни, — проинформировал ее Сэмпсон. — По крайней мере все обстоятельства дела указывают именно на это.
Бри нежно обняла меня:
— Бедняжка! Как тебе сейчас тяжело… — Она ничего не обещала, просто старалась утешить и успокоить меня, как могла. Объятия, тихие ласковые слова сочувствия… Потом, правда, в ней снова проснулся детектив. — Похититель не оставил записки? — осведомилась она. — Хоть какой-нибудь?
— Я ничего не нашел. Но думаю, надо поискать еще раз — и как следует. Меня все это настолько шокировало, что я плохо соображал, а перед глазами стояла пелена.
— Полагаешь, тебе следует вернуться в дом? — спросила Бри, взяв меня под руку.
— Это мой долг. И вы тоже заходите. Оба, — ответил я, посмотрев на Бри и Сэмпсона.
И мы втроем вошли в мое поруганное жилище.
Глава сто двадцать девятая
Пока Бри и Сэмпсон обыскивали помещение, я позвонил в школу Дэймиена, поговорил с его преподавателем-наставником, после чего попросил подозвать к телефону сына, велел ему собрать самые необходимые вещи и быть готовым к скорому отъезду. Сэмпсон уже предпринял все необходимые меры для того, чтобы парня вывезли под защитой полиции с территории учебного заведения в самое ближайшее время.
— Насколько я понимаю, мне нужно срочно возвращаться домой. Но почему? — поинтересовался Дэймиен, всегда стремившийся докопаться до самой сути.
— Нет, к нам ты не поедешь. Тебя отвезут в другое место. Дома сейчас небезопасно. Для всех нас.
Поговорив с сыном, я присоединился к Бри и Сэмпсону. Мы продолжили поиски в полном составе и трудились в поте лица несколько часов, но так ничего и не нашли. Похитители не оставили никакой записки, даже жалкого клочка бумаги с парой слов. Если разобраться, единственными следами проникновения злоумышленников в дом были беспорядок на кухне и сдвинутая с места ковровая дорожка в холле.
Я проверил свой компьютер, но и там ничего не обнаружил. Крепла уверенность, что записки с угрозами или предупреждениями мне никто не оставил, как и объяснений случившегося.
Но быть может, именно это и есть своего рода послание?
Я решил позвонить в Лагос. Там в это время около восьми утра.
Мне удалось дозвониться до офиса Флаэрти, но сам он на этот раз трубку не взял.
— Мистера Флаэрти сейчас нет на месте, — сказала секретарша нервным, как мне показалось, голосом.
— Вы знаете, куда он уехал или хотя бы когда вернется? — спросил я женщину. — Мне очень важно связаться с ним.
— Извините, но я ничего не знаю о его нынешнем местонахождении и возможном времени возвращения, сэр. Здесь много чего происходит, и ситуация, боюсь, близка к критической.
— Понимаю вас. Могу я оставить для него сообщение?
— Разумеется.
— Скажите вашему боссу, что из Вашингтона звонил Алекс Кросс — меня так зовут — и что бандиты похитили мою семью. На мой взгляд, это дело рук Тигра и его парней, и мне в этой связи нужно срочно поговорить с мистером Флаэрти. Пожалуйста, передайте ему это сообщение при любых условиях. Речь идет о жизни и смерти.