Александр Н. и месть волшебного мира
Шрифт:
МакГонагалл вела шеренгу первокурсников по огромному залу, освещенному тысячами свечей, которые просто парили в воздухе. В помещении стояло четыре ряда столов, за которыми уже сидели ребята со старших курсов. На столах стояли сверкающие золотом тарелки и кубки, а на потолке…
Потолка не было. Над залом раскинулось огромное ночное небо, усыпанное звездами.
– Потолок специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо. По-моему, очень красиво, - раздался откуда-то сбоку голос Гермионы. Сзади тоскливо вздохнул Рон.
«Блин, вот откуда ты взялась?
– чуть не спросил Саша. – Ты
Гермиона продолжала вещать о том, в каких книгах написано о зачарованном потолке.
– Разговорчики в строю! – не выдержал, наконец, Александр. Девочка испуганно пискнула и замолчала.
Вскоре шеренга остановилась перед табуретом, на который МакГонагалл водрузила старую потертую шляпу.
«Эм-м, это что?» - подумал Саша, но шляпа вдруг шевельнулась, в ней появилась дыра, похожая на рот, и шляпа запела.
– Шляпа? Запела? Все, вызывайте перевозку, я, кажется, съехал с катушек, - пробормотал парень, но никто его не услышал. Первокурсники раскрыли рот и слушали, что поет древний головной убор. Александр пытался не вникать в слова, понял он только одно: шляпу придется надевать на голову.
«Дикость. Антисанитария, - возмутился парень, - а вдруг у кого-то вши? Это ж у всей школы педикулез начнется. Е-мое, ее хоть стирали с прошлого раза?»
Когда шляпа допела, МакГонагалл начала вызывать студентов к табурету, сверяясь с длинным списком. Гермиона Грейнджер попала на Гриффиндор, вызвав горестный вздох Рона. Туда же отправился и Невилл. Храбрецом его назвать было нельзя, но Саша философски рассудил, что шляпе виднее. Вероятно, говорящий головной убор мог проникать в мозги и анализировать личность того, кто его наденет. Малфой отправился на свой обожаемый Слизерин, нацепив на лицо самое гордое выражение. За столом этого факультета уже сидели свинья номер раз и свинья номер два, выполнявшие, судя по всему, роль телохранителей мелкого мажора.
– Поттер, Гарри, - провозгласила МакГонагалл, и Саша побрел к табурету. По залу прокатился шепоток. Шляпа упала на глаза парню и воцарилась темнота.
– Гарри Поттер? Вы уверены, молодой человек? – произнес прямо в ухо тихий голос, - или, может быть, Александр Петрович?
– Какой догадливый чепчик, - радостно отреагировал Саша, - наконец-то хоть кто-то понял, что я – не Он.
– Уважение, молодой человек, я старше вас на девятьсот лет.
– Ох, простите, леди Шляпа, - смущенно пробормотал Саша, - просто меня десять лет считали Гарри Поттером, а я совершенно не знал, что делать.
– Такое случается, молодой человек, - ласково прошептала Шляпа, - сейчас я занята отбором, поэтому не могу вам пояснить вашей роли в этом мире. Но в любое другое время в кабинете директора вы можете получить мою консультацию.
– Благодарю покорно. Запишите меня на завтра, на шесть часов вечера.
– Можно без записи, - ехидно усмехнулся голос в голове, - так что с факультетом будем решать? На Рэйвенкло вы будете лениться, а на Хаффлпаффе – погибать от тоски. Остаются Слизерин и Гриффиндор.
– Ну, давайте на Гриффиндор, - устало вздохнул Саша, – не хочу быть с мажорчиком на одном факультете.
– ГРИФФИНДОР! – торжественно провозгласила
– Спасибо, - прошептал Саша, встал с табурета и зашагал к Гриффиндорскому столу. Там вмиг нашлась куча желающих пожать руку знаменитому однокурснику, но парень не сопротивлялся. «Если ради возвращения домой придется вести задушевные беседы с говорящей Шляпой, я потерплю, - решил Саша, - и пофигу, что это все напоминает приключения в местном филиале дурдома».
За этими мыслями парень прослушал остаток церемонии распределения. Впрочем, он на миг отвлекся, чтобы поздравить сияющего Рона, который плюхнулся рядом. Наконец, все первокурсники заняли места за столами факультетов, и перед студентами появилась…
– Еда! – в один голос воскликнули Саша с Роном и, наплевав на приличия, принялись уплетать за обе щеки.
– Выглядит неплохо, - раздался голос за спинами у ребят. Парни повернулись и увидели призрака, с тоской рассматривавшего содержимое Сашиной тарелки.
– Присоединяйтесь, - широким жестом пригласил Саша, но прозрачный мужик лишь покачал головой.
– Я не ем вот уже четыре сотни лет. Не то, чтобы мне это было необходимо, но, по правде говоря, мне не хватает вкуса еды. Позвольте представиться, сэр Николас де Мимси-Дельфингтон, привидение башни Гриффиндора.
– Та это ж Почти Безголовый Ник!, - радостно поведал Рон.
– Ронни, почтенный сэр старше тебя на триста девяносто лет, прояви хоть каплю почтения и не говори с набитым ртом, - на сэров-пэров Саше было наплевать, а вот правило «Когда я ем, я глух и нем» в нем сидело довольно прочно.
– А почему «Почти»? – спросил светловолосый паренек, который стоял перед Александром в шеренге, а теперь сидел за столом напротив.
– Потому что, - раздраженно ответил призрачный сэр и потянул себя за левое ухо. Голова отделилась от шеи и упала на плечо. Видимо, сэр-пэр Николас был в свое время казнен, вот только его палач не удосужился заточить топор. Саша мысленно окрестил призрака «Недобитым сэром» и вернулся к еде. Впрочем, подобное хладнокровие проявил только он, закаленный в свое время просмотром всех частей фильма «Пила». Остальные детки явно перепугались, на лицах первокурсников Гриффиндора появилась смесь страха и отвращения. Недобитый сэр чуть больше минуты наслаждался эффектом, а затем вернул голову на место. Призрак пустился в пространные рассуждения о кубке школы, о привидении Слизеринских подвалов и прочих вещах. Призрак Слизерина – мужик в средневековых одеждах и с цепями на руках - обнаружился возле Драко Малфоя, и Саша с удовольствием наблюдал богатую гамму эмоций на лице мажорчика.
Наконец, на столах появились десерты, от которых Александр решил воздержаться. Вспомнив сладости, съеденные в поезде, и мысленно добавив к ним новое содержимое стола, парень задумался о магических методах лечения зубов. На себе нетрадиционную медицину испытывать не хотелось. «Вон как Ронни уплетает тортик, - посмотрел Саша на нового друга, - с такими темпами он станет живым примером жертвы волшебной стоматологии».
Тем временем Невилл сбивчиво пересказывал Гермионе историю своей семьи: