Александр Невский — национальный герой или предатель
Шрифт:
Ход оказался продуманным безукоризненно точно. «Призыв, брошенный в Клермоне, — пишет историк, — вполне соответствовал подвижническим чаяниям народных масс. В первую очередь на него откликнулись задавленные нищетой и гнетом крестьяне, мечтавшие об «искупительном подвиге», который дал бы им освобождение. Папство, уловив настроение крепостной массы, предложило ей конкретный план такого подвига, но, разумеется, с совершенно иными целями, чем те, которых добивалось крестьянство…» [57] Затронуло также обращение папы и интересы огромного числа обедневших рыцарей, и тех (уже отнюдь не бедных) феодальных владетелей, которые стремились приобрести или расширить себе имения путем грабежа и завоеваний земель на Востоке.
57
Заборов М. А. Крестовые походы. Стр. 52.
Поэтому неудивительно, что под влиянием речи Урбана II с восторженными кликами «так хочет Бог!» тут же «приняла крест» (дала обет идти в поход) масса людей —духовенство и миряне, священники и монахи, сеньоры и рыцари, горожане и крестьяне. Все в горячем порыве стали тесниться к папе, чтобы именно из рук «святейшего отца» получить лоскуток красной материи в виде креста и прицепить его к своей одежде. Особенно усердные выжигали крест на собственном
Фактически на призыв Клермонского собора откликнулась вся Западная Европа —население Англии, Франции, Италии, Германии. Исследователь подчеркивает: весть о походе, распространяемая монахами и проповедниками, создала сильнейшее возбуждение, которое проявлялось в различных формах. Например, почти повсеместно произошли погромы и резня евреев-торговцев. Так что только в прирейнских городах погибло тогда от рук крестоносцев до трех с половиной тысяч евреев. Исчезли ранее процветавшие общины Трира, Майнца, Кельна, Вормса и Праги [58] .
58
Успенский Ф. И. История Крестовых походов. СПб., 2000. Стр. 33–34. В этой связи исследователь отмечает: погромы происходили, в частности, потому, что «немало рыцарей задолжали евреям-ростовщикам, и погромы представлялись графам и виконтам удобным средством «сполна рассчитаться» с заимодавцами, да еще и обогатиться за их счет, даже не достигнув святого града. Весьма неблаговидную роль во время этих массовых погромов сыграли и некоторые высшие сановники католической церкви. Майнцского архиепископа впоследствии прямо уличили в том, что он присваивал имущество евреев, заставляя их креститься: в этом случае-де они будут спасены. Таким путем архиепископ попросту вымогал деньги у своих жертв. Еврейские погромы в Европе только предвосхищали кровавые «деяния франков и прочих иерусалимцев на Востоке». (Так называется составленная италонорманнским рыцарем Хроника крестового похода.) См.: Заборов М. А. Крестоносцы на Востоке. М., 1980. Стр. 50.
Множество представителей знати снимались с насиженных мест, распродавали из своего имущества все, что только можно было распродать, закладывали землю и снаряжались в путь. Даже герцог Роберт Нормандский, старший сын Вильгельма Завоевателя, заложил герцогство своему брату, королю Англии, за 10 тысяч фунтов серебра. Простой же люд поднимался иногда целыми деревнями [59] , от мала до велика [60] . Тяжелая нужда, неурожаи, голод, дороговизна жизни гнали в «святую армию» крестьян, городскую бедноту, стариков, женщин. Наконец, еще одна характерная черта этого разноликого «крестоносного воинства» —наличие в нем самых заурядных уголовников. Как писал хронист Альберт из Экса, воры, шарлатаны, тунеядцы, грабители и убийцы в огромном количестве шли в крестоносные отряды. Ведь поход обещал богатую добычу, а гарантированное Урбаном II «вечное блаженство на небесах» всем его участникам развязывало руки даже тем, кто еще колебался идти на прямой грабеж и преступления… [61]
59
«Крестьяне бросали свои лачуги, за бесценок распродавали имущество, чтобы, как пишет один хронист, «пойти в добровольное изгнание», а правильнее —в вынужденное изгнание. «Отвага бедняков возгоралась столь великим рвением, что никто из них не обращал внимания на скудость дохода, не заботился о надлежащей распродаже домов, виноградников, полей», — говорит французский аббат Гвиберт Ножинский, очевидец происходившего. «Каждый, стараясь всеми средствами собрать сколько-нибудь денег, отдавал все, что имел, не по стоимости, а по цене, назначенной покупателем, чтобы не позже других вступить на «стезю Господню». У Гвиберта Ножинского, который, конечно, не мог до конца понять настоящие побуждения крестьянства, создавалось впечатление, что бедняки словно умышленно разоряли себя. Так, по его наблюдениям, 12 овец продавалось за 7 динаров —это было меньше того, что стоила одна овца до начала крестоносного движения. Своеобразные изменения в ценах перед отправлением бедноты в поход —чрезвычайно любопытное явление, отмечаемое современниками: оно свидетельствует о массовом характере движения. Гвиберт Ножинский считает, что совершилось какое-то чудо: «все дорого покупали и дешево продавали… За дорогую цену покупали все, что нужно было в дорогу, продавали дешево, чтобы получить средства для похода». «Они спешили», — указывает хронист, и это выражение четко характеризует настроение крестьянской массы…» См. Заборов М.А. Крестовые походы. Стр. 58–59.
60
Виппер Р. Ю. Указ. соч. Стр. 196–197.
61
См. цитату по кн: Лозинский С. Г. Указ. соч. Стр. 109.
Именно такие, практически никем не организованные толпы простонародья первыми и выступили в поход. Как пишет историк, задолго до срока, назначенного Клермонским собором, ранней весной 1096 года на Восток потянулись первые крестьянские отряды из Северной и Центральной Франции, Фландрии, Лотарингии, Нижнего Рейна. Позже за ними последовали такие же отряды из Скандинавии, Англии, Испании, Италии. Крестьяне шли почти безоружными. Дубины, косы, топоры заменяли бедноте копья и мечи. «Подобно беспорядочным скопищам переселенцев поспешно двинулись они —кто пешком, кто на двухколесных тележках, запряженных быками, — вместе со своими женами, детьми, жалким скарбом, прочь от неволи, притеснений и голода, с тайной надеждой лучше устроиться на новых местах, в Земле обетованной» [62] .
62
Заборов М. А. Указ. соч. Стр. 60.
Двинулись десятки тысяч людей. Например, в отряде северофранцузских крестьян, предводителем которого являлся разорившийся рыцарь Вальтер Голяк, насчитывалось около 15 тысяч человек, и из них лишь 5 тысяч были вооружены. Немного меньше —14 тысяч человек —шло за известным французским монахом-проповедником Петром Пустынником (Амьенским). 5 тысяч крестьян пошли под командованием рыцаря Фульшера Орлеанского, еще столько же из рейнских областей за священником Готшальком. Главную силу всех этих отрядов составляло в основном крепостное крестьянство. Но уже тогда, подчеркивает исследователь, этим
63
Там же. Стр. 61.
Единственным для этого «воинства» «крестоносцев» бедняков средством добыть себе пропитание в дороге был грабеж местного населения тех земель, через которые оно проходило, что является одной из наиболее темных сторон всего «крестоносного движения» Средневековья. Например, проходя через территорию венгров, болгар, а затем и самой Византии, «крестоносцы»-бедняки силой отнимали продовольствие у местных жителей. Так, как это было, например, вблизи Белграда, где отряд Вальтера Голяка в начале июня 1096 года захватил большое количество лошадей, рогатого скота, овец у окрестных крестьян. А чуть позже, в конце июня, «крестоносцы», шедшие под началом Фульшера Орлеанского, силой взяли в Венгрии городок Невтра, а затем разгромили город Землин (на границе Венгрии и Византии), убив в нем около 4 тысяч человек. Насилиями и грабежами был также отмечен путь отрядов Эмихо Лейнингенского и Гийома Шарпантье [64] .
64
Успенский Ф. И. История Крестовых походов. Стр. 32–34.
«Когда крестоносное ополчение приблизилось к границам Венгрии, там уже знали, с кем приходится иметь дело, и приняли меры предосторожности. Король Коломан стоял с войском на границе и поджидал крестоносцев. Он согласился не только пропустить их, но и снабдить съестными припасами, если они не будут делать насилий и беспорядков. Первая толпа, пришедшая в Венгрию, имела во главе Готшалька. Здесь услышала она, что другой отряд, предводимый Эмихо Лейнингенским, был почти весь уничтожен в Чехии князем Брячиславом. Тогда ополчение Готшалька, считая своим долгом отомстить за своих собратьев, начало опустошать страну, по которой оно проходило. Тогда Коломан напал на крестоносцев и одним делом решил участь всего отряда», полностью разгромив его [65] .
65
Успенский Ф. И. История Византийской империи. Том III. Стр. 143.
Таким образом, венгры, болгары, а в дальнейшем и византийцы, отмечает историк, дали энергичный отпор этим нежданным «освободителям Гроба Господня». В многочисленных битвах с разрозненными крестьянско-рыцарскими отрядами они беспощадно уничтожали крестоносцев, которых называли нехристями и ворами, отбивали захваченную ими добычу, преследовали и убивали отставших в пути. В этих сражениях «крестоносное воинство» понесло в целом очень большие потери. Некоторые отряды были рассеяны. Другие, например, «войска» Готшалька, Фолькмара, Эмихо Лейнингенского полностью уничтожены в Венгрии (близ города Визельбурга). Там было перебито такое множество крестоносцев, что воды Дуная, как рассказывает Лотарингская хроника, побагровели от крови и исчезли под трупами, плывшими вниз по реке [66] .
66
См. Заборов М.А Указ. соч. Стр. 65.
Пройдя Болгарию и Венгрию, «крестоносное воинство» вступило на территорию Византии. Оно шло через Филиппополь. Грабежи и насилия продолжались, ибо у крестьян-бедняков не было средств, чтобы уплатить за провиант, предоставленный им по распоряжению императора Алексея Комнина. Со второй половины июля 1096 года значительно поредевшие отряды крестоносцев начали прибывать в Константинополь. Первым подошел со своими людьми Вальтер Голяк, затем Петр Пустынник [67] . Деморализованные предшествующими грабежами, эти «воины Христовы», отмечает исследователь, и в столице Византии повели себя так же разнузданно, как и до этого. Константинополь захлестнула волна разбоев. Нищие крестоносцы не устыдились грабить даже храмы. Тем не менее византийские власти попытались было «удержать толпы бедноты с Запада, пока подоспеют феодальные войска. Но эти попытки не увенчались успехом. Измученные крестьяне не теряли надежды на лучшее будущее в Земле обетованной, и они рвались туда во что бы то ни стало. В этих условиях Алексей счел за лучшее поскорее избавиться от непрошеных «союзников» и менее чем через неделю после прибытия Петра Пустынника в Константинополь начал переправлять крестоносцев на другой берег Босфора. Оборванные и почти безоружные толпы крестьян были собраны и размещены лагерем на южном берегу Никомилийского залива, в укреплении Цивитот, что в 35 км к северо-западу от Никеи. Оттуда совершенно не признававшие дисциплины отдельные отряды бедняков-крестоносцев начали на свой страх и риск осуществлять беспорядочные, более-менее отдаленные вылазки и вступать в бой с сельджуками. Некоторые из этих отрядов достигали даже предместий самой Никеи, находившейся в руках противника. В конце сентября 1096 года ватаги крестоносцев овладели крепостью Ксеригордон близ Никеи. Однако сельджуки окружили их и в середине октября полностью разбили» [68] .
67
Вот как описывает это «вступление» старый историк: «Император отнесся к крестоносной толпе со всей гуманностью и состраданием. Он уговорил Петра переждать на европейском берегу пролива, пока подойдут рыцарские отряды, ибо плохо вооруженная толпа, каково было почти 200-тысячное войско Петра, не в состоянии сражаться с турками. Призвав к себе Петра и расспросив его, император понял, что имеет дело с мечтателем, совершенно незнакомым с принятыми им на себя обязанностями военного предводителя. Алексей, однако, выразил полное расположение к Петру, сделал ему подарок, приказал раздать деньги и припасы его отряду и просил лишь соблюдать порядок и не допускать насильственных действий. Крестоносцы бродили по городу, удивлялись роскоши и богатствам; беднякам нельзя было брать за деньги все, что им нравилось, и они стали брать силой. Последовали неизбежные столкновения с полицией, пожары и опустошения. Благочестивые крестоносцы стали жаловаться, что их против воли удерживают на европейском берегу и не позволяют вступить в борьбу с врагами креста Христова. Что оставалось делать византийскому правительству? Не без удовольствия оно вняло ропоту толпы и дало ей возможность переправиться на азиатский берег…» См. Успенский Ф.И. История Крестовых походов. Стр. 36.
68
Успенский Ф. И. История Византийской империи. Том III. Стр.144; Заборов М. А. Указ. соч. Стр. 66–67.