Александрийское звено
Шрифт:
Стефани хотелось спросить, кто именно, но она не стала перебивать президента.
– Что-то происходит, и началось все это с того момента, когда похитили сына Коттона Малоуна. К счастью для Малоуна, эти парни не знают, с кем они связались. Он им покажет, почем фунт изюма. И это дает нам возможность облечь плотью то, о чем нам пока не известно. Мой дядя говаривал: «Хочешь убить змей? Нет ничего проще. Подожги подлесок, подожди, пока они выползут, и снеси им головы». Именно это мы сейчас и делаем.
Кассиопея потрясла головой.
– Как я уже говорила, господин президент, у вас тут
– Включая меня?
Изумрудные глаза Кассиопеи сузились.
– Включая вас.
– Это хорошо. Вы должны быть подозрительны. – В его голосе прозвучала неподдельная искренность. – Но мне нужна ваша помощь. Именно поэтому я уволил вас, Стефани. Вам была необходима свобода действий, и теперь она у вас есть.
– Для чего? Что я должна сделать?
– Найти предателя, окопавшегося рядом со мной.
60
Вена, 23.20
Торвальдсен и Гари спускались со второго этажа шато. Альфреда Херманна после состоявшегося между ними последнего короткого разговора Торвальдсен больше не видел. Гари провел вечер со своими ровесниками – детьми двух других членов ордена, которых те привезли с собой: Херманн велел накрыть им стол для ужина в Доме бабочек.
– Это было клево! – восхищенно говорил Гари. – Бабочки садились прямо на наши тарелки.
Торвальдсену приходилось несколько раз бывать в schmetterlinghaus. Он тоже находил это место восхитительным и даже подумывал о том, чтобы устроить нечто подобное у себя в Кристиангаде.
– Бабочки и вправду удивительные существа, и уход за ними требует особой тщательности.
– Там чувствуешь себя прямо как в тропических джунглях.
Спать ни одному из них не хотелось. Гари, несомненно, являлся совой, поэтому сейчас они направлялись в библиотеку Херманна.
Еще днем Торвальдсен слышал, что Синее Кресло намеревается встретиться с членами Экономического комитета. Это займет его на некоторое время и позволит Торвальдсену кое-что почитать и подготовиться. Завтрашний день будет посвящен принятию ассамблеей решений, поэтому аргументы должны быть готовы и отточены. В воскресенье участники высокого собрания разъедутся по домам.
Ассамблея никогда не продолжалась долго. Профильные комитеты выносили на ее рассмотрение только те вопросы, которые требовали принятия коллективного решения. Таким образом высший орган ордена рассматривал, обсуждал и принимал планы деятельности на месяцы, остававшиеся до следующей – весенней или зимней – ассамблеи.
Назавтра Торвальдсен должен был быть во всеоружии.
Огромная библиотека была высотой с двухэтажный дом и обшита полированными панелями из ореха. По бокам камина из серного мрамора стояли барочные статуэтки, одна из стен была завешана французскими гобеленами. Три остальные стены от пола до потолка были заняты встроенными полками, роспись на потолке изображала небо, отчего казалось, что в помещении нет крыши. До верхних полок можно было добраться по винтовой лестнице. Торвальдсен взялся за узкий железный поручень
– Что нам здесь понадобилось? – осведомился Гари.
– Мне нужно кое-что почитать.
Торвальдсену было известно об имеющемся в библиотеке возвышении, на котором покоится изумительная Библия. Херманн хвастался, что это один из первых печатных экземпляров Священного Писания. Датчанин подошел к старинному тому и с восхищением воззрился на переплет – настоящее произведение искусства.
– Библия была первой книгой, увидевшей свет, когда в пятнадцатом веке было усовершенствовано искусство книгопечатания. Гутенберг напечатал много экземпляров Библии, и это один из них. Как я уже сказал тебе сегодня, ты обязательно должен прочитать ее.
Гари смотрел на книгу, но Торвальдсен понимал, что парень просто не в состоянии оценить ее значение. Поэтому он сказал:
– Написанные здесь слова изменили ход истории человечества. Они дали иное направление развитию общества, низвергли многие политические режимы и возвели на пьедестал другие. Библия и Коран являются, возможно, самыми важными книгами на планете.
– Каким образом простые слова могут иметь такую власть?
– Главное – не просто слова, Гари, а то, как мы их используем. После того как Гутенберг начал печатать книги в массовом порядке, они стали быстро распространяться. Поначалу книги были весьма недешевы, но к тысяча пятисотому году они стали общедоступными. Более или менее свободный доступ к информации способствовал разнообразию мнений, возникновению дискуссий и критического взгляда на власть. Информация изменила мир, он стал другим. – Торвальдсен указал на Библию. – И все благодаря этой книге.
Он осторожно открыл обложку.
– Что это за язык? – спросил Гари.
– Латынь.
Торвальдсен провел пальцем по оглавлению.
– Вы умеете на нем читать?
Он улыбнулся изумлению, прозвучавшему в голосе мальчика.
– Меня учили латыни в детстве. – Датчанин постучал пальцем в грудь Гари. – И тебе тоже стоит ее выучить.
– Для чего?
– Хотя бы для того, чтобы прочитать эту Библию. – Он указал на оглавление. – Всего тридцать девять Книг. Евреи почитают первые пять: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. В них рассказывается история древнего израильского народа – от сотворения мира, Великого потопа, исхода из земли египетской и скитания по пустыне до того момента, когда на горе Синай Создатель сообщил свой Закон, содержащий условия союза-завета Бога с Израилем. Это настоящая эпопея.
Торвальдсен знал, как много значат для евреев эти священные тексты, равно как и следующие за ними разделы ранних пророков: книги Иисуса Навина, Судей Израилевых, Самуила и Царств. В них также рассказывалась история народа израилева – с того времени, когда он пересек реку Иордан, покорил земли Ханаанские, – история расцвета и падения многих его царств и поражений, которые они потерпели от рук ассирийцев и вавилонян.
– Эти книги, – сказал он Гари, – повествуют о том, как разворачивалась история еврейского народа за тысячи лет до появления Христа. Судьба этого народа была самым тесным образом связана с Богом и теми обещаниями, которые Он дал евреям.