Алексей Навальный. Гроза жуликов и воров

Воронков Константин Васильевич

Возьмем ВТБ. У них есть люди, которые подписывали; люди, которые сидели в совете директоров и молчали; чиновники, отвечающие за надзор; прокуроры; милиционеры. Они все замешаны. Но самое замечательное, что теперь они замешаны не по понятиям. Я очертил формальный круг людей, и теперь они замешаны юридически, потому что я подтвердил это бумагами. Теперь никто не сможет сказать: „А я не знал!“ Костин может сколько угодно говорить, что они тоже обращались в милицию, когда у меня в материалах дела есть бумажка, что они не считают это ущербом. Я их заставляю все писать на бумаге. Поэтому когда я скажу: „Вот этих людей нужно наказать, – под этим будут основания. Не просто „все члены КПСС должны быть наказаны“. Все это современное Политбюро должно быть наказано, но почему? Потому что вот вам ВТБ, а вот вам „Транснефть“, а вот вам „Газпром“. Когда настанет момент их всех

наказывать, на основании просто газетных публикаций кого-то наказать будет проблематично. А на основании конкретных отказов по уголовным делам и расследований будет можно. В этом и есть главная цель и суть моей работы…»

Чиновник

Довольно долго войну Алексея с корпорациями СМИ называли борьбой миноритарного акционера за свои права. Понадобилось два года, чтобы всем – и читателям его блога, и журналистам – стало ясно, что это всего лишь одно из описаний нового этапа деятельности политика Алексея Навального. В его стратегии мало что изменилось со времен «Комитета защиты москвичей»: он так же брал кажущуюся частной проблему, политизировал и придавал ей общественное звучание. Постепенно политизированных проблем накопилось так много, что стало возможным предложить способы борьбы не с их последствиями (посадить воров в тюрьму), а с причинами (как сделать так, чтобы не воровали).

Весной 2010-го Навальный с помощью добровольных экспертов сформулировал несколько идей, часть из которых год спустя отлилась в президентские инициативы по борьбе с коррупцией. Среди них были и обеспечение доступа миноритарных акционеров публичных компаний к информации об их деятельности, и изгнание членов правительства из советов директоров госкомпаний, и обязательная публикация результатов проверки жалоб на коррупцию. Ссылки на их вдохновителя от президента, правда, не последовало.

В конце концов, всем стало понятно то, что знал г-н Сурков давным давно: политики в действиях Навального намного больше, чем в воскресном «Времени» или в «Вестях недели». Превратившись в «несистемного» политика № 1, Алексей стал в каком-то смысле властителем дум, про него даже стали сочинять анекдоты (например, что Путин и Медведев сядут и договорятся, а Навальный договорится и сядет). Но реальной власти это ему никакой не дало: в России к ней относятся серьезно и не отдают в чужие руки. Однако благодаря его другу Никите Белых еще в начале 2009 года ему представилась возможность ее слегка пощупать.

Осенью 2008-го было объявлено о роспуске «Союза правых сил» и создании из него и пары других партий (политическую идеологию которым заменяло маркетинговое позиционирование) «Правого дела». История получилась долгоиграющей и скандальной: сперва говорили о том, что СПС станет основой для объединения «несогласных» либералов, а после возник спродюсированный в Кремле сценарий учреждения «Правого дела» – «системной» либеральной партии, которой так не хватало для украшения российского политического ландшафта.

Процесс создания новой партии сильно напоминал допэмиссию с размыванием доли основных акционеров. Сама она была после этого помещена в политический депозитарий, чтобы к выборам 2011 года заменить «Справедливую Россию» в роли спарринг-партнера для «Единой России». Многие эспэсовцы, не захотевшие превращать политику в бизнес, остались за бортом. В «Правое дело» не пошел даже Егор Гайдар, инициатор создания и идеолог всех его прототипов. Тихо и с достоинством удалился председатель СПС Никита Белых, заявивший, что не видит для себя места в кремлевском проекте. Коллеги по либеральному лагерю, потерявшие в результате ликвидации СПС последнюю надежду получить законную площадку для участия в выборах, наградили его в этой связи сдержанными аплодисментами. Однако спустя считаные дни начали циркулировать слухи, что Белых обменял кресло председателя на пост губернатора.

Навальный, живо участвуя в начавшемся в ЖЖ бурлении, до поры не высказывался по существу, предпочитая иронизировать над всеми сторонами. Но через день после внесения президентом имени бывшего председателя СПС на утверждение в Законодательное собрание Кировской области ему пришлось это сделать.

NAVALNY.LIVEJOURNAL.COM:

Я какбе Никиту клеймлю, но в отличие от других ни капли не удивлен. Белых стал губером потому, что никогда особо оппозиционером-то и не был.

Я переживал за Белыха, когда видел, что его участью может стать сидение на бесконечных совещаниях в компании сбитых летчиков и плетение увлекательных интриг:

надо перетереть с группой немытых делегатов съезда, чтобы они скооперировались с группой в драных пиджаках для противостояния с группой нечесаных делегатов, потому что нечесаные блокируют меня в политсовет. Если все получится, то именно я, а не кто-то другой, буду обсуждать важнейшее заявление о поддержке Грузии в компании Юрия Самодурова.

Ну, видимо, сам Белых тоже переживал и не хотел себе такой участи)))

Это не сейчас Никита кого-то предал подставил продал. Это когнитивный диссонанс случился с ним, когда он влез во все эти Солидарности и еще раньше, когда, приехав в Москву, он зачем-то спутался со всей демшизовой бандой. Даже не демшизовой (чтобы не обижать честную демшизу), а с той, которая вроде как демшизовая и любит потрещать про «нерукоподатность», а на самом деле продается оптом и в розницу.

Белых из таких чуваков, которые считают, что можно привести страну к демократии путем строительства моста через реку Каму. Ну, вот пусть и строит свой мост.

Из беседы с Алексеем Навальным:

«…С Никитой мы часто общались, ему была интересна моя миноритарная деятельность. Конечно, когда пошли разговоры, что он может стать губернатором, мы это тоже обсуждали. Но я не очень верил. С моей стороны это выглядело так: ха-ха, хи-хи, губернатор! Казалось, что он выдает желаемое за действительное. А потом оказалось, что это правда.

Ему нужна была команда, и он сказал – приезжай, будешь советником, поможешь разобраться, что происходит с собственностью, управлением акциями, которые принадлежат области. Я практически сразу согласился, потому что, что бы ни говорили, это возможность, это опыт, получить который мечтает (или должен мечтать) каждый политик. Надо ведь понимать, что на Белых смотрели и ждали, что он ошибется, типа вот вы либералы все говорите, а попробуйте что-нибудь сделать. Хотя назначали его, конечно, не с этой целью. Было понятно, что он будет эффективен не меньше других, у него уже был опыт управления регионом, где он хорошо себя показал. В общем, приехал туда десант. Кто-то был из Перми, кто-то из Москвы. Я приехал на Рождество и в итоге провел там целый год, вторую половину года с семьей.

То, что Никита начал именно с формирования собственной команды, было совершенно правильно. Думаю, тех, кто не справится, он просто не приглашал. Нужно понимать, что в каждой области власть обрастает обычаями, родственными и дружескими связями, поэтому какие-то вещи, которые можно элементарно исправить, исправить невозможно в силу сложившихся обстоятельств: нужно убрать Ивана Ильича, а он Заслуженный тренер России, к тому же его жена работает в налоговой, и их неудобно обидеть, потому что ты его много лет видишь каждый день, ходишь с ним на рыбалку и тому подобное. Когда приходят новые люди, у них есть полгода на то, чтобы это сделать, потому что они еще не обросли этими связями, не ходили ни к кому на дни рождения, не крестили ни у кого детей. Здесь не нужно все разодрать и разорвать и устроить мегареформы. Нужно всего лишь сделать очень простые вещи, которые все всегда хотели сделать, но не могли по субъективным причинам. Белых это прекрасно понимал и смог обойтись без революций.

Несмотря на то, что я работал внештатно, меня в области довольно скоро узнали. Дело в том, что пока там менялись губернаторы, некие предприимчивые люди решили провести дополнительную эмиссию акций спиртоводочного завода, а это, между прочим, крупнейший налогоплательщик в Кировской области. Администрации принадлежало 25 %, и их хотели размыть. Нам удалось это заметить и отменить. И кировские СМИ начали писать, какой Навальный молодец, хотя этим занимались несколько человек, это не только моя заслуга…»

В течение года Навальный вникал в работу кировских предприятий, искал пути оптимизации их деятельности и борьбы с коррупцией. Мария Гайдар вспоминает, что именно в этом была его главная функция: фактически он был аудитором губернатора, которому тот мог доверять. Довольно скоро работа перестала его радовать; всегда острый на язык он даже перестал шутить. Система организации власти и управления собственностью его явно не устраивала, но чтобы ее изменить, ее надо было разрушить; полномочия советника этого, конечно, не предусматривали. Главным опытом вхождения Навального во власть, по мнению Гайдар, стало понимание того, что невозможно что-то радикально изменить, находясь внутри и оперируя частностями.