Алексей Журавко. Инвалид. Человек, на которого враг не пожалел HIMARS
Шрифт:
Обучали нас также и за животными ухаживать, доить коров, вести себя с ними так, чтобы они нас не боялись. Некоторые пугались, когда к ним подходило полчеловека. У меня была корова Нюрка, которую я первый приручил к себе, и она давалась гладить. Она уже ко мне привыкла, сама подставляла вымя, и я доил её одной рукой. Это молоко нам привозили потом с подсобного хозяйства, разогревали и давали на полдник. А кто хотел парного – шёл учиться доить. И это не было зазорно.
Помидоры выращивали сами, сами их пикировали, в теплицы сажали. Когда мне было семь с половиной лет, я первое время боялся нутрий, которые обитали в нашем хозяйстве вместе с кроликами. Боялся, что нутрия палец мне
Быт и воспитание
– Как вас учили готовить пищу, убираться?
– У нас была тётя Валя – четырежды раненная во время войны медсестра, ветеран Великой Отечественной. Она учила нас убирать койки, правильно взбивать на кровати подушку, потом взять веник и возле себя подмести и передать другому, а кто не может, тому должен помочь сосед. Это был его долг как товарища и друга.
После подъёма и уборки спальных мест был завтрак, а потом оставался час времени до учёбы. Во время него мы садились, выходил шеф-повар и объяснял нам, как почистить картошку, морковку, как порезать укроп и подготовить всё необходимое, чтобы сварить элементарный суп без соли и приправ.
Нас учили правильно фильтровать воду в случае, если нет чистой. Учили, как правильно разбивать одной рукой яйцо. У меня поначалу всё яйцо оставалось в руке, так как я не мог рассчитать силу. Учили нас готовить из того, что есть – даже жаб, корни, орехи, кору, если ничего другого нет.
Когда учили мыть посуду, нам давали специально не металлическую, а фарфоровую. Тётя Нина нам говорила, что если мы научимся фарфоровую посуду мыть, значит, у нас всё будет чистое. Так нас приучали быть аккуратными и бережными.
Проходило время, и мы по очереди уже стояли возле плиты. Помогали делать пюре, яичницу, лепили пельмени, вареники, делали свои макароны, пекли хлеб.
[Кулинарные способности Алексея Валерьевича удивляли многих. Даже во время записи этого интервью я сидел с ним на кухне и наблюдал, как он непринуждённо и мастерски нарезал овощи на салат, жарил картошку или варил суп. Всё это он делал одной рукой, катаясь на каталке по двухметровому клочку маленькой кухоньки съёмной квартиры. В такие моменты мне становилось стыдно, что из всего разнообразия блюд в гостях моего друга я могу похвастаться только навыком жарки яичницы.]
Повара многие тоже были ветеранами Великой Отечественной войны. Повар Анна Петровна была разведчицей. Она нас учила, как правильно скрываться от врагов, как себя вести в различных опасных ситуациях.
За враньё нас ругали очень сильно, я много раз получал. Однажды я попытался побаловаться с чужим кошельком – взял его в руки и даже не собирался воровать, но ремнём получил так, что мне потом никогда не хотелось брать чужого. Педагоги учили никогда не завидовать, не жаловаться – это было принципиально. У нас стукачества не было вообще. Они сами ненавидели, когда дети друг на друга ябедничали.
Гигиенические процедуры проходили, как и все. Чистили зубы порошком, к умывальнику подставляли табурет, кто не доставал. Сначала туалет был с чашей на полу, а уже потом их заменили на более современные унитазы. Учитывая наши особенности, тяжело было, но приспосабливались как-то. Туалеты мыли каждый сам за себя. Если ребёнок что-то не мог сделать, естественно, нянечка помогала. Такие, как я, всё полностью делали сами. Не было такого понятия, как «я не хочу», «я не буду». Было понятие «должен».
Нас учили лазить по деревьям, лестницам, независимо от того, сколько ты имеешь сил и насколько можешь. Особенно прививали умение не паниковать, терпеть боль, чтобы в любой экстренной ситуации мы могли сохранить уверенность в себе и спокойно решить возникшую проблему.
Фото с официального сайта детского дома «Колокольчик»
Однажды, когда мне было 10 лет, я полез на дерево вернуть в гнездо выпавшего дикого голубёнка. Не удержался на ветке, упал и сломал ногу. Благодаря этим урокам выживания, я без тачки дополз до класса, где историк Анна Прокофьевна и вызвала мне «скорую». Забрали меня в нашу Цюрупинскую больницу, наложили шину, и только после этого я начал чувствовать, что нога у меня болит. Там мне сделали операцию и снова отправили в детский дом выздоравливать. Но гипс я снял раньше времени, так как не мог усидеть на месте. В этой больнице я познакомился с замечательным человеком, хирургом Юрием Николаевичем Карпухиным. Мы с ним потом сдружились настолько, что во многом он мне заменял отца.
Досуг и дворовая жизнь
– Как вы проводили свой досуг?
– На развлечения в детском доме было выделено не боле полутора часов в день. Утром подъём в 7:00, чистка зубов, завтрак, потом учёба, полдник (кефир, булочка), дальше обед, тихий час и только вечером полтора часа развлечения: можно было в шахматы поиграть или телевизор посмотреть, а остальные 2,5 часа отводились под домашнее задание.
Детский дом «Колокольчик». Свежие фото
В свободное время я убегал на своё подсобное хозяйство наводить порядок: овёс засыпать, у несушек яички собрать, надо было всё успеть полить. Туда ко мне часто приходили друзья. А в пятницу вечером в зале была дискотека.
Уже как стали постарше, мы пробовали с ребятами вино, водку. Перелезали через забор и покупали у местных. Но не напивались никогда, такого не было, чтобы в хлам. Курить я начал в 7 лет, «Ватру». Стреляли сигареты тоже за забором у мужиков: «Дядь, дай закурить!». Нас жалели и давали. Ходовые были «Ватра» и «Прима», «Беломорканал» я начал курить уже в 10 лет – это были мои любимые папиросы. Как затянешься, сразу увидишь «звёздочку» [5] . Суровые времена были.
5
«Увидеть звёздочку» – головокружение после затяжки сигареты.
В 9 часов у нас был отбой по нормам детского дома, но я, бывало, задерживался на хозяйстве до 10, и все знали, что если Журавко нет, значит, он занимается чем-то своим и важным.
Ещё выращивал на продажу хомячков, попугайчиков, канареек, была у меня специальная для них будка. Я её сделал из дерева с помощью кочегаров, когда они увидели, что у меня к этому рвение было. Приходил оттуда грязный, тихонечко ночью мылся и ложился спать. Утром я всегда вставал на час раньше и шёл в гардеробную за своими вещами.