Аленушка. Уж попала, так попала
Шрифт:
Вот и у нас вышло что-то похожее. Люсик начал разговор о достоинствах вышитой картины на стене, а через полминуты стёк на своё увлечение живописью и техниках, которые он изучил, чтобы творить «шедевры». Вещал и дирижировал он так обстоятельно и не прерываясь, что мне оставалось только внимать, кивать и мысленно звать подмогу. Поскольку при беседе со светлейшим к нам не могли подступиться ни Рил с Диром, ни уж тем более Ая.
Не по статусу им, ёлки-иголки.
Вот и дымились мои бедные уши, хотя виду не
Какое же было великое счастье, что учитель Хануш проходил в библиотеку тем же путем.
Чудо! И моё спасение.
Уж не знаю, какие отношения у этих двоих сложились ранее. А об их знакомстве только слепой не догадался бы: очень ярко светилось довольством лицо учителя, зато мина Лильеносиниэля куксилась прямо на глазах. Но результат не заставил себя ждать: через минуту великий художник откланялся и буквально сбежал.
— Вот это скорость передвижения, — успела заметить только светлые одежды, мелькнувшие и растаявшие за поворотом, когда обернулась проводить взглядом прекраснейшего представителя эльфийской расы.
— О, Лильен умеет и не такое, когда чувствует, что может стать жарко. А поскольку конфликтов он не выносит, а создавать их умеет виртуозно, то вовремя испариться — его конёк. Результат Вы только что наблюдали.
— Спасибо, учитель. Ваше появление было очень своевременным, — закончили мы тогда обсуждение моего нового знакомца и занялись непосредственно занятиями.
— Ридочка, а где ты свою мечту встретила? — взяв под руку белоруску, прогуливаюсь с ней по лабиринту, созданному из причудливо разросшихся бледно-зеленых кустов баженника высотой метра полтора с яркими светло-фиолетовыми бутонами и нежным, похожим на цитрусовый, ароматом.
Интересно, конечно, мы прогуливаемся. Спереди шагах в пяти идут Ая и Шана, а сзади не сильно отстают Рил и Дир.
Прямо, как под конвоем. Не иначе.
Одно хорошо: сейчас с нами нет Ридиных охранников. Они остались стеречь её покои, а заодно и за моими приглядывать. Так, на всякий случай.
Хотя мои демоны прекрасно умеют считывать остаточный след, если заранее осмотрели помещение, так сказать обнулили его данные, однако, это не афишируется, как и то, какой расы братья-близнецы.
Но ничего не поделаешь, безопасностью высшие больше не пренебрегают. Поскольку ту, что организовывала покушения так и не нашли.
Вот так вот!
Очередной удачный ход злодейки.
Зариль оказалась отличной мишенью, подсунутой обманкой, которую драконы чуть не проглотили. Хорошо еще, что Садж в последний момент вернулся, забыв какой-то браслет. А ведь должен был к тому моменту улететь в Чёрные горы.
Именно он и уловил остаточные следы вмешательства в разум невесты-драконицы. Девушку загипнотизировали и вложили приказ: наговаривать на себя, что она преступница и желает смерти Избранным.
Весь ужас ситуации заключался же в том, что, вернись Садж через несколько часов, а не сразу, и всё. Следов влияния не осталось. Девушку признали бы виновной и наказали. Жестоко. И ни за что.
В связи с этим Зариль попросили подыграть настоящим злоумышленникам и находиться у себя, якобы под конвоем, чтобы дать настоящей злодейке поверить в собственную удачу и великолепность и заставить расслабиться, дабы совершить ошибку.
Мне обо всем этом вчера вечером поведал Ранур, забежав в гости.
У нас с ним вообще сложилась традиция — встречаться в конце трудового дня у меня в комнате, когда уже все дела переделаны, никуда не нужно спешить и никто не помешает разговору.
Прямо как семейная пара, вернувшаяся с работы, мы вместе ужинаем и позже, выпив по чашечке каде, размещаемся на диване и делимся друг с другом всем, что заметили подозрительного или узнали нового.
И сидим обязательно рядышком, Ранур меня обнимает и непременно рисует пальцем на моей ладони какие-нибудь символы или просто поглаживает.
Иногда мне даже страшно становится от того, какой зависимой я себя чувствую от него, от его настроения, от наших встреч. Как они мне нужны и важны. Правда, и мой демон-дракон говорит о том же. А еще он с каждым днём ощущает меня все лучше. Даже на большом расстоянии распознаёт эмоции, что я испытываю в конкретный момент.
А я чувствую его. Однако, всё ещё слабо. Но и это — прекрасный результат, как говорит Ранур. Обычно до образования пары, такого ни у кого не бывает вообще.
— А что? — скашивает глаза в мою сторону блондинка, выдергивая из задумчивости и мечтаний о прекрасном брюнете.
— Просто интересно, — пожимаю плечами. — Почему вы с ним раньше не виделись? Разве эльфы не приезжали, когда устраивали празднование в твою честь?
— Приезжали, конечно. Только были другие. Высокомерные и чванливые, как павлины. Честное слово, если бы у них были хвосты, они их обязательно бы распушили.
— Павлиньи хвосты у эльфов? — произношу и тут же представляю картину, нарисованную шаловливым воображением.
Потом переглядываюсь с идущей под руку подругой, и мы, не сговариваясь, начинаем смеяться.
Вот что значит: близкий по духу человечек с родины!
Как же здорово, что Ираида мне повстречалась.
— Ой, не могу, живот болит, — фыркает белоруска, обмахиваясь ладошкой. А, спустя минуту, добавляет. — В галерее мы с Люсиком встретились. Представляешь, я решила рано утром прогуляться и картины рассмотреть. А-то всё бегом и бегом. Совершенно не до искусства последнее время было. А тут проснулась и понимаю: стоит сходить. Вот прямо очень-очень. Незачем оттягивать такое прекрасное дело.