Альфа-ромео

Дяченко Марина и Сергей

– Ехать в ночь тебе не надо. Въедешь в колдобину, разобьешь рыдван до состояния хлама... он и так, правда, хлам. И не берись больше за такую работу.

Найди чего-нибудь поспокойнее. Миша послушно кивнул, отчего голова закружилась с новой силой. Анатолий принял из Мишиной руки опустевший стакан. Валерьянка воняла на всю комнату.

– А есть такие, которым все пофиг, - тихо сказал Анатолий.
– Жили-жили, померли... Пока молодой. Всего хочется. Жизни много, - он засмеялся.
– Так? Миша проглотил слюну.

– Не бойся, - Анатолий усмехнулся.
– Я пошутил спьяну. А у твоей тачки контакты окислились... Наверное. Нет, ты не дергайся, ТЕПЕРЬ она будет заводиться. Безотказно. Миша сжал зубы. Страх не отпускал. Страх непоправимой ошибки.

* * *

Тридцать дней - это ведь не тридцать лет, правда? Миша выехал на рассвете. "Рома" завелся с полоборота. Поднималось солнце. В приоткрытое окно дул лесной ветер, в жизни не знавший ни выхлопов, ни гари, и к его запаху упоительно примешивался дух живой, исправной машины. Миша вырулил на шоссе. И вдавил педаль в пол, наслаждаясь скоростью ради скорости. Движением ради движения. А потом испуганно притормозил. Снизил обороты, охотно пропуская торопыг, без сожаления провожая взглядом сиюминутных победителей, которые доберутся до цели раньше. По крайней мере, сегодня. А он, Миша, слишком любит жизнь. Опять-таки сегодня. А вчера ему было страшно из-за проданных тридцати дней. Но тридцать дней - это не тридцать лет... а в жизни так много соблазнов. И больше нет ничего непреодолимого. Стоит только однажды вернуться.