Альфа. Взрослые сказки
Шрифт:
На кровати она оказалась быстрее, чем сердце ударило хотя бы раз. Три неспасенные ей пуговицы стукнулись обо что-то твердое и упали на ковролин.
Рык удовольствия рассыпался по коже крохотными искристыми молниями. Да, она тоже готовилась. И уже знала, как сильно ему нравится тонкое кружево цвета слоновой кости.
— Руслан, — потянулась к нему, не стыдясь просить ласки. Потому что это тоже нравилось. Им обоим. Мужчина вздрогнул. Горячие широкие ладони нежно сжали чувствительную грудь. Это было как первый аккорд, преддверие обжигающей мелодии наслаждения, где
Музыкальные пальцы пробежались по телу, настраивая. подготавливая ее к рождению новой песни. Нырнули в растрепавшиеся волосы, освобождая их от плена заколки, и так же быстро скользнули вниз, пробираясь под кружево трусиков…
— Милолика…
Стон и рычание вырвали из груди ее имя. Она там гладенькая вся. Только нежная и мягкая плоть, влажная от нарастающего желания. Руслан хотел ее всякую. В кружевном белье или растянутой, старой майке — одежда была лишь оберткой. Но эта открытость и беззащитность сводила с ума. Будила в нем какие-то совершенно дикие, животные инстинкты.
И сейчас он просто умирал от желания клыками и пальцами оставлять на ее теле свои метки, чтобы потом зализывать их, как зверь, совершенно пьянея от вкуса молочно-сливочной кожи. Хотел запятнать своим запахом, проникнуть в каждую клеточку, чтобы стать одним целым. Взять ее столько раз, чтобы потом просто упасть, физически не имея возможности двигаться. Полнолуние отключало способность соображать и сдерживаться. И если бы у них до сих пор ничего не было, то сегодня он бы точно притащился к ней. Волком скребся в дверь, тоскливым воем призывая собственную самку. Истинную пару, без которой мир вокруг терял краски и день превращался в ночь. темную и бесконечную.
Но сейчас он целовал мягкие, раскрытые для него губы. Собирал с них стоны, и делил одно дыхание на двоих, уже зная, как захочет ласкать ее дальше.
Прокладывал себе путь по нежной шее к упругим холмикам с плотными. сладкими горошинками, которые мог бы пробовать вечно. Они были такими чувствительными.
Когда-нибудь он проверит, сможет ли его девочка кончить только от такой ласки. Но сейчас ему чертовски необходимо было двигаться еще ниже…
— М-м-м!
Пусть это будет согласием. И тонкие пальчики, так крепко ухватившие за волосы — однозначное да. Ее запах тут был совершенно потрясающим, а вкус… Если от наслаждения можно умереть, то он только что скончался. Выпал из реальности зависая где-то в личной. бесконечно полной нирване. И абсолютно точно стал законченным фанатом именно такой ласки.
Скользя языкам между мокрых, нежных складочек, Руслан с трудом мог сдержать растущий накал возбуждения. Не сейчас. Сначала она и вместе с тем его желание попробовать оргазм малышки на вкус.
И это было быстро. В какой-то момент она вся напряглась, застонав его имя, выгнулась навстречу, раскрываясь и полностью отдавая себя. Мягкая розовая плоть затрепетала вокруг его пальцев. Сока стало больше, и он собрал его весь, наслаждаясь вкусом любимой женщины. Одно движение вверх и нежные, припухшие от укусов и поцелуев губы снова в его распоряжении.
— Ты сладкая, — прошептал, давая пробовать её же вкус, — чувствуешь? Сладкая…
Моя!
Одно слитное движение и он в ней. Почти весь. Она все еще узкая. Напряженная и трепещущая там внутри, и уже от одного этого можно кончить. Дальше сдерживаться просто не стало сил. Несколько плавных толчков, только чтобы растянуть и все — темп круто взлетел вверх. Он врезался в ее плоть, как ненормальный, сжимал, целовал и кусал, хмелея от ее искреннего, чистого восторга, от рваных стонов и мурлычущего «Руслан» и «Еще» Он даст ей еще, так много, что на завтра они оба с трудом отскребут себя с кровати.
Маленькие ноготки царапали плечи и спину, он врывался в нее уже полностью и почти полностью выходил. Его отзывчивая девочка была тоже на грани. Как и он сам. Несколько резких, рваных выпадов, и пах свело первой сладкой судорогой.
Еще несколько, и кровь хмельной патокой толкнула в голову. Рычание и хрип исказили человеческую речь. Вжав ее в кровать, он замер на несколько мгновений, а потом их обоих накрыло лавиной взрывного удовольствия.
На несколько мгновений Руслан вообще перестал соображать. Навалился сверху, пытаясь собрать разбившееся на части сознание снова в одно целое. Малышка под ним едва дышала.
— Русла-а-ан, — оперлась ладошками в плечи. Но стоило немного отстраниться. как Милолика гибко и легко перевернулась на живот.
Подтолкнула круглой попкой вверх и очутилась перед ним в самой его любимой позе. Выгнулась, приподнимая и шире разводя бедра. И от вида белых вязких капель, сочившихся из нежной плоти, его повело с новой силой.
— Моя девочка, — рыкнул довольно. Шлепнул по округлой дольке и рывком притянул к себе, запуская пятерню в растрёпанные светлые локоны.
— Мой большой серый волк, — простонала, послушно запрокидывая голову. Да она дразнится! Подначивает, зная, насколько его заводит ощущение ее мягкой покорности. Хитрая малышка… Он тоже кое-что может…
— Ты такая открытая сейчас, — провел пальцами по влажным складкам, собирая и растирая белые капли, — и даже не представляешь, насколько красива… — томный вздох и короткий стон, стали ответом, — и как я хочу видеть тебя такой… всю жизнь, — он снова повел рукой вверх и вниз. — Брать тебя, целовать, обнимать… Любить…
— Руслан, — вздрогнула не то от его последнего слова, не то от нырнувших в нее пальцев.
— Тихо, — опять шлепнул по попке. — И детей от тебя я тоже хочу. Много детей, любимая. От своей законной альфа-самки и жены.
— Я…
Но ее слова утонули в тихом стоне, когда он одним слитным движением проник внутрь.
— Никаких «Я», Милолика. Только «Да». «Да, я тоже этого хочу». И клянусь, я сделаю все, чтобы услышать это «Да».
А потом он опять любил ее. Снова и снова. До полного изнеможения, пока девочка просто не выключилась, совершенно обессилив от его ласки. Прижав к себе разгоряченную, пахнущую им малышку. Руслан тоже уснул быстро. Потому что был как никогда уверен, теперь у него есть шансы. И он их использует по полной.