Альфонс Алёша
Шрифт:
– Там у неё ключи от «Ягуара» были, – протянул кто-то, – нам бы подошла.
– Хорошо, что у неё там электрошокера для вас не было. Вы на охоте зайца тоже будете так окружать?
Расстроенные парни вернулись в штаб. Лёшу посетило нехорошее предчувствие: как бы они с горя не начали снова заказывать еду, на которую придётся скидываться.
К счастью, до этого не дошло.
– Нашли! – вдруг вскричал Паша, который до этого вёл себя тише воды, – Это она!
– Что? – Сокурсники приняли вопль Паши за бред умалишённого. – Успокойся!
Все устремили свои взоры к барной стойке, куда показывал возбуждённый Паша.
– Это «Биркин»! – выпучив глаза, прошептал он.
На барном стуле устроилась обычная с виду девушка, каких в клубе было видимо-невидимо, но Паша аж трепетал, глядя на неё.
– Да кто это? – Допытывались его товарищи.
– Это самая дорогая сумка в мире. Вот у кого деньги есть!
Действительно, на барной стойке рядом с девушкой стояла необычайной красоты дамская сумочка, сверкающая застёжками, но студенты не спешили разделить Пашин пыл.
– Мы даже не смотрели кожу-ногти-волосы! Может, она чучундра какая-нибудь!
– У неё крокодиловый «Биркин»! Он, как козырь, кроет всё!
Слышать о таких тонкостях от парня, который додумался прийти в ночной клуб в шортах, было несколько странно. Посыпались справедливые возражения и даже шуточки:
– Конечно! Известные на весь мир сумки дизайнера Василия Биркина, кто же их не знает?
– Сдалась тебе какая-то кошёлка. То ли дело – ключи от машины!
– Если сумка стоит два миллиона, то можно себе представить, какая у неё машина, – не унимался Паша. – Украсть такую кошёлку, и можно потом год не работать!
– Можно потом и дольше не работать, если попадёшься.
Впрочем, тон реплик стал сменяться на менее критичный:
– Глядите, у неё и коктейль есть, чтобы вылить себе на штаны. Кто пойдёт попытать счастья?
Тут все разом притихли: страшновато подкатить к хозяйке самой дорогой в мире сумочки.
– А пусть Лёха идёт первый! Он лучше всех, он и плакать умеет! А мы пока ещё закажем чего-нибудь.
И не успел Лёша придумать хоть какое-нибудь оправдание, как весь штабной столик уже гудел в едином хоре: «Давай-давай-давай!!!»
Ромашкин двинулся к цели, сосредоточенный, как прыгун на разбеге, и вдруг завис. Всё пропало! Дама взяла коктейль в руки. То есть, чтоб облиться, придётся отобрать у неё бокал. Что делать? Подежурить около неё, пока она не отпустит посуду, и быстро опрокинуть? Размышляя, Лёша как кот крался через переполненный танцпол, виляя между скачущими потными телами. Случайно задел кого-то за что-то мягкое, не сводя глаз с цели буркнул «извините», и тут… перед ним вдруг возникла непредвиденная проблема с огненными волосами и плотоядной улыбкой. Кажется, это её Лёша только что тронул, но чего ей надо? Он же извинился!
По всей видимости, мадам восприняла Лёшино касание как знак внимания и отнеслась к этому более чем благосклонно. Она преградила собой проход и, то хлопая в ладоши, то раскрывая объятья, приглашала Лёшу на танец. «Сударь, дайте только намёк, и я буду ваша навеки», – говорила она языком своего тела. Ромашкин не спешил соглашаться с её предложением. Он склонялся к тому, чтоб забраковать её по всем параметрам. Этой даме вообще было бы сложно найти на себя любителя, будь у неё хоть десять «Биркин». Она же, напротив, остановила на Лёше свой выбор и умелыми движениями отсекала пути побега.
Лёша старался не шевелиться, чтобы не дать повода, чтобы ничего не спровоцировать (и это было правильное поведение), но затем он допустил ошибку. На свою беду, Ромашкин улыбнулся даме – то ли из вежливости, то ли с перепугу. Его новая подруга посчитала это согласием и мгновенно завладела Лёшиными руками. Тактичные сопротивления не дали результатов. Несколько движений в такт музыке – и партнёрша крутанулась вокруг себя, завернувшись в Лёшины объятия. Ромашкин отпрянул и, применив значительное усилие, всё-таки вырвался из цепких рук.
Женщина посмотрела на него с одобрением: «Да ты кокетничаешь со мной, мальчик-недотрога?» – и потянулась к Лёше уже не руками, а (боже!) губами. Движимый древним инстинктом, в последний миг Лёша отскочил от неё, как олень от крокодила, и помчался прочь приставными шагами, лавируя между танцующими. Возмущённая хищница, упустив добычу, бросилась было в погоню, но куда там! Его и след простыл.
Ромашкин вернулся в штаб и спрятался за широкими спинами товарищей.
– Повезло тебе сбежать, Лёха. Там и калибровать ничего не надо. Колхоз «Красное вымя».
– Сегодня же первое сентября! Она, наверное, из какой-нибудь школы сбежала. У меня в школе завуч такая же была.
– Ты отдышись, и давай на второй подход. Твоя «Биркин» заказала новый стакан.
Лёше хотелось поскорей покончить со всем этим. Как пластырь с коленки оторвать. К тому же сегодня ещё подгузники надо купить. Он осмотрелся. Хищной учительницы не было видно, но было благоразумнее двинуться не танцполом, а столиками. Эх, была не была, пошёл.
Ромашкин не знал, что «учительница» запеленговала его тотчас, как только он поднялся, и двинулась наперерез. Лёша обнаружил погоню уже почти добравшись до барной стойки. Там его ждал ещё один неприятный сюрприз: стакан хоть и не был в руках у «Биркин», зато был на обе половины пуст. Как начать знакомство, когда нечем себя облить, а на хвосте погоня? Можно поступить по-д’артаньянски: наброситься на «Биркин» с поцелуем, чтоб «учительница» отступила, увидев, что Лёша занят. Эффектно, но рискованно: может выйти неловко, всё-таки первое впечатление, а Ромашкину её ещё на деньги разводить. Обдумывать второй способ попросту было некогда, оставалось импровизировать.
– Дайте мне пощёчину! – прокричал Лёша над головой «Биркин».
– Что? – переспросила она – не потому, что не расслышала, а потому что не поверила ушам.
– Срочно ударьте меня, так надо!
Девушка не спешила распускать руки. В её глазах читался немой вопрос: «Это какой-то розыгрыш?» Времени на объяснения не оставалось. Ромашкин схватил «Биркин» за запястье и шлёпнул себя по лицу её рукой. Он неожиданности девушка потеряла равновесие и чуть не свалилась со стула. Дали о себе знать опустошённые бокалы.