Алхимик и королевский ингредиент
Шрифт:
Вопрос застал его врасплох. В голове медленно складывались острые кусочки мозаики, царапая череп изнутри. Боль от осознания собственной глупости оказалась сильнее боли от побоев. Он не учел…
– Направление силы… – выдохнул Сейн, разлепив пересохшие губы.
– Именно! – всплеснул руками Сордус. – Именно поэтому ваш кубок не наполнялся. И тогда вы развязали руки опаснейшему из существ по Обе Стороны, не просто позволили ему сотворить неверное заклинание, но и открыли дверь его силе в наш мир. Непростительная халатность.
Сейна трясло. Он
– Мне не разрешили выступить в качестве вашего защитника, – добавил Сордус тише. – У вас вообще не будет защитника. Завтрашний суд – формальность, решение уже принято.
Сейн оторвал голову от решетки и впервые поднял глаза на профессора. Защитника? Что несет этот гнусный человек, пришедший напоследок поглумиться над нерадивым студентом?
– Зачем вам… это? Все эти годы… ненавидели меня…
– Ненавидел?! – неподдельно удивился Сордус, приблизившись. Теперь Сейн мог видеть его лицо, одну сторону которого скрывала тень, а на другой плясали отблески от единственного факела. Даже этого хватило, чтобы разглядеть мертвенную бледность профессора. Он понизил голос, не желая, чтобы их подслушали. – Да я боялся вас, как вы не понимаете? С того самого дня, как вы сожгли муравейник. Вашей силы, вашего безрассудства. Чародейство для вас не знание, а лишь игрушка в руках вечного ребенка. Вы не чувствуете меры, не способны останавливаться. Я понимал, что путь, который вы выбрали с закрытыми глазами, однажды приведет вас в никуда. Не знал только, сколько пострадает людей, которым не повезет вас повстречать.
Сейну показалось, что он уже мертв, что его душа застыла где-то по дороге на Ту Сторону. Что все эти слова не более чем последняя шутка богов, насмешка за его к ним отношение.
– Да, я боялся вас. Но это не повод желать вам смерти.
Смерти. Значит, его все-таки казнят. Ничего необычного, ведь иначе разъяренная толпа возьмет тюрьму штурмом и сама расправится с заклинателем.
Когда Сейн придумал, что ответить, Сордуса рядом с камерой уже не было. Пленник не заметил ни его ухода, ни как подземелье заняла тьма.
Факел погас.
Повозка покачивалась и гремела по брусчатке, но Сейн, сидя на колючей, плохо строганной дранке, не обращал внимания ни на тряску, ни на крики толпы.
– Сдохни, мразь!
– Будь ты проклят, колдун!
Вместе с проклятиями о решетку повозки звонко бились летящие камни. Один миновал прутья и ударил Сейна в плечо. Тот не пошевелился.
Казалось, проводить его в последний путь вышел весь город. Неудивительно. Когда бургомистр узнал, что натворил один из студентов академии, чуть было не взялся казнить его самолично.
Демон вложил гораздо больше сил, чем того требовало Рубедо: ошибочное заклинание подействовало далеко за пределами лаборатории. Превратило все золото города в медь.
В памяти Сейна остались взволнованный совет академии, бегающие глазки профессоров,
– Недопустимость подобных ритуалов в стенах нашего заведения не подлежит сомнению… Примем все меры, чтобы в дальнейшем ужесточить контроль за студентами и не допустить повторения…
О прутья ударило конское яблоко, заляпало Сейна смердящей мякотью.
Повозка остановилась, толпа перекрыла дорогу. Горожане потеряли сбережения, украшения, предметы искусства и пришли за его кровью, ведь испокон веков именно кровь была первой платой за золото. Стражники отступали под напором, едва сдерживая особо резвых древками алебард.
Сейн не поднимал головы. Заглядывал в себя, как в идеально вымытую колбу, и ничего там не видел. Теперь он и есть колба. Пустая.
Из него выкачали всю силу, не оставили ни капли. Он кричал, и крик тот остался эхом в его ушах на последующие несколько дней: и когда блевал бурой слизью до жгучих судорог, и когда ходил под себя в каменном колодце, где не было места, даже чтобы присесть, вытянув ноги. В камеру попросторней его перевели перед самой встречей с Сордусом, и оставалось только гадать, не приложил ли профессор к этому руку.
Сейчас крик ушел. С ним ушло все остальное.
– Я бы сделала это! – Знакомый голос из толпы. – Я бы сделала это для тебя!
Сейн посмотрел на мир за пределами клетки так, словно впервые понял, где находится. В ногах у стражников проскользнула гибкая фигурка. Если ее и заметили, то были слишком заняты, чтобы помешать.
– Отдала кровь. Если бы ты попросил! – Линда прижалась щеками к решетке.
– Извини. – Сейн не узнал собственного голоса.
Девушка отдышалась. Протянула руку между прутьями и вложила ему в ладонь стеклянный пузырек.
– Я нашла формулу в твоих записях, на последней странице, помнишь? «Куд-кудах», тот самый, да? За который тебя чуть не отчислили? Сам придумал? Это гениально! Надеюсь, я все правильно сделала…
Линда тараторила, постоянно озираясь.
– Почему? – только и спросил Сейн.
– Меня опрашивали при совете академии… Сордус был там, он сказал, с кем ты виделся на Той Стороне. И какую сделку тебе предлагали.
Один из стражников подскочил к Линде, схватил ее за пояс, рывком оторвал от клетки. Она почти не сопротивлялась, лишь продолжала кричать:
– Я знаю, что ты меня не отдал! Ты меня не отдал! Не отдал!..
Линда не умолкала, даже когда ее вытолкнули обратно в толпу.
К стражникам пришла подмога, народ удалось оттеснить с улицы, повозка двинулась дальше. Сейн спрятал флакончик за пояс, прохладное стекло коснулось поясницы.
…Его провели в зал заседаний через массивные двери, обитые медью, которая совсем недавно была золотом.
Сейн осмотрел собравшихся: несколько стражников из тех, что не остались охранять здание суда от толпы, бургомистр, боевой чародей… Последний был излишним, бывший студент сейчас не смог бы выбить даже искры из пальца.