Алхимик с боевым дипломом
Шрифт:
– Существует поверье, что некоторые маги способны слышать голос судьбы, причем уклониться от исполнения высшей воли они не в состоянии. Так это или не так, мне неизвестно, зато теперь я понимаю, почему Сатал до сих пор держится.
– А что с ним не так? – обиделся я за учителя (идея о невозможности уклониться мне тоже не понравилась).
– Ничего. Он чистильщик до мозга костей, органически непригодный к групповой работе. Его единственная положительная черта – неспособность остановиться, – любезно сообщил маг. – На свое место он попал за умение «держать удар» и невосприимчивость
– Знаете, – хмыкнул я, – а ведь Грокка на должность не он поставил.
– Не он, – вздохнул Ларкес. – Пойдем перекусим?
Я не возражал, но не мог не отметить, что от возможности критики любимого себя Ларкес изящно уклонился. Если подумать, что этот теоретик анализа был у нас региональным координатором, становится понятно, почему в делах такая жопа. Лучше чистильщик, чем такой зануда! Но в Редстоне НЗАМИПС, по крайней мере, был, а вот любопытно взглянуть, как выглядит теперь этот самый Аранген, обходившийся без надзора пять лет. Заодно и отчет напишу.
После обеда Ларкес навязался провожать меня до гостиницы. Я сначала не понял зачем. Хочет, чтобы нас увидели вместе? Оказалось, я не учел одно важное обстоятельство: у армейских магов иссякло терпение. Их не пустили в город, им было скучно, они хотели мотоцикл, и они хотели зомби, а моя скромная персона стояла у них на пути. Нельзя дразнить черных, это вредно для здоровья! Бывший координатор изначально что-то такое подозревал, но мне не говорил (сволочь!).
Знакомая компания поджидала меня у подъезда, встречающих было трое, и выражение их физиономий ничего хорошего не сулило. Я попробовал обойти их по большой дуге, но они тут же перестроились, намертво перегородив дорогу. Пришлось снизойти:
– Ну что надо?
– Отойдем, поговорим, – мотнул головой тип в чине лейтенанта.
– Не хочу.
– А ведь придется!
Я смелый, я очень смелый, но в этот момент я понял, что мне придется нелегко. И, как назло, ни одного полезного снадобья со мной не было – в купальне их не очень удобно прятать.
– Господа, возьмите себя в руки! Подобное поведение на территории правительственного учреждения…
Отлично, теперь мне придется прикрывать еще и Ларкеса! Боевики синхронно выставили щиты – к противоборству они были морально готовы.
Неожиданно я почувствовал, что бывший координатор тоже призывает Источник. Мощность канала у него была так себе, зато качество плетений… Проклятие серой дымкой выметнулось из его ладоней, и щиты забияк попросту свернулись.
– Господа! – Ларкес повысил голос. – Я повторяю: возьмите себя в руки! Нарушение общественного порядка карается понижением в звании и штрафом в два оклада!!
Не знаю, что оказалось убедительней: неожиданный облом, угроза понижения статуса или возможность потерять деньги, которых черным всегда не хватает, но боевые маги решили внять голосу разума, посопели немного и разошлись.
Я был потрясен.
– Что же ты раньше ничего не делал, если такой крутой?
Он старательно составил гримасу высокомерного презрения, но сквозь нее просвечивало самодовольство.
– Всегда можно найти способ договориться, не прибегая к мордобою.
– Но это же скучно!
– Мои родители были нормальными людьми и научили меня множеству других способов развлекаться.
Так он маг в первом поколении! И такое бывает. Я сочувственно покачал головой:
– Понимаю, мужик, у меня вот мать за белого вышла. Прикинь? До сих пор тянет помогать людям! Еле сдерживаюсь.
Ларкес привычно дернул мордой и комментировать не стал.
Я честно выполнял данное бывшему координатору обещание, моей выдержки хватило на два дня, но это был предел – даже книги, которые Дэнис таскал из столичной библиотеки, больше не помогали. Меня со страшной силой тянуло хулиганить. Например, сделать так, чтобы охранные амулеты на мотоцикле не отключались самостоятельно. Пусть каждый раз ходят ко мне и просят прекратить этот вой! А я буду над ними глумиться… Или вот еще: подбросить армейским бомбочку с «дурной травой». Иногда черные маги спьяну откалывают такие забавные шутки…
Мне нужно было срочно спустить пар, иначе последствия были непредсказуемы.
Я выбрал компромисс: нечто вызывающее, относительно безобидное и в то же время полезное – отправился навестить Хемалиса. Вдруг он до сих пор ждет и не знает, что делать? Покидать территорию министерства боевым магам запретили (то есть настойчиво не рекомендовали), но никаких кордонов или магических преград не сделали, только транспорт со служебной стоянки убрали. Это действовало не хуже крепостной стены: черным было лень идти пешком до проспекта, и они предпочитали портить нервы друг другу. Естественно, на краухардского некроманта такие примитивные приемы не действовали: я тупо вышел через главные ворота, спустился с холма и через десять минут оказался на оживленной улице. Ни первый, ни второй извозчик везти меня к Чумному кварталу не захотел, третий в принципе тоже, но я психанул, и мы сошлись на двойной оплате.
Хо-Карг неуловимо изменился – стал как-то тише, пришибленней, провинциальней. Тут и там бродили разморенные жарой военные патрули, вокруг полицейских участков и некоторых правительственных учреждений выросли баррикады из мешков с песком и деревянных щитов с отвращающими знаками, почти не видно было детей.
Я разглядывал просыпающиеся от дневного оцепенения улицы и думал, что от посещения столицы у меня останутся только два впечатления – суета и беспокойство. А где развлечения, где вино, где знаменитые нескромные танцовщицы? Необходимо срочно исправлять положение, а то рассказать Четвертушке будет не о чем.
Улица Мэтра Кьеберсена была почти безлюдна, у дома с оранжереей на крыше стоял огромный грузовой фургон, два дюжих грузчика в униформе носили вещи, еще один мужик все это охранял. Чувствовалось, что работают профессионалы. Я поднялся на четвертый этаж и обнаружил, что Хемалис переезжает.
– Мистер Тангор!! – всполошился старик. – Прошу прощения, у меня беспорядок! Чаю?
Убедить его, что мне не нужен чай, было невозможно. Через пять минут мы сидели на кухне и пили холодный настой с какими-то цитрусовыми добавками. Почти все имущество Хемалиса было распихано по тюкам и корзинам.