Шрифт:
Глава 1.
Над головой шумела листва. Густые кроны величественно раскачивались под ветром. В отдалении перекрикивались говорливые птицы. Стволы деревьев ровными шеренгами уходили в массивы зеленого моря сверху, где редкими проблесками мелькали обрывки ярко голубого бездонного неба.
Что за…
Это что лес? Какого я тут делаю?
Осознал себя лежащим на траве. Вокруг никого. Только звуки дикой природы. Той самой, что уже давно привык видеть исключительно на сверхчеткой картинке телевизора. Даже на шашлыки
Ерунда какая-то…
Сел. Точнее попытался. Стоило туловищу принять вертикальное положение, как перед глазами помутнело, а затылок отозвался острой болью.
Блин… Рука автоматически метнулась к проблемному месту. И тут же нащупала мокрые спутавшиеся волосы. Прикосновение вызвало еще одну порцию болевых ощущений.
На голове рана, – подумал как-то меланхолично, будто каждый день пробивают черепушку чем-то тяжелым.
Чем это меня так? И кто?
Напали, огрели дубинкой, ограбили и выбросили в темный закуток? Типичная история для полицейских хроник крупных городов. Особенно, если гулять по опасным районам в темное время суток.
Проблема в том, что за мной никогда не водилось столь дебильных привычек. И потом, при чем тут лес? Вывезли за город, после того как обчистили карманы? Бред. Зачем возиться? Проще оставить на месте и спокойно уйти, дав дворникам утром повод набрать полицейских.
Может хотели убить? Избавиться от трупа в лесном массиве, уже выглядело не столь бредово. Правда закопать забыли, имелся шанс, что заядлый грибник или экотурист найдут труп.
Да и с самим убийством не страсталось. За что меня убивать? Не такая важная фигура. Никаких явных или неявных врагов, способных организовать нечто подобное попросту нет.
Чушь полная. Какие в задницу враги? Недоброжелатели разве что. С работы. Конкуренты по карабканью по пресловутой карьерной лестнице. От них если дождешься чего, то мелкой пакости, но уж точно не покушения на убийство. Это же не кино, в самом деле.
Значит что-то еще.
Я напряг память, пытаясь вспомнить последнее событие. Вроде была суббота. Приезжал Димка из отпуска и по старой доброй традиции позвал отметить возвращение. Засели у него, человек пять или семь. Близкие друзья, знавшие друг друга с незапамятных времен.
Отравление исключалось. Как и шутки с вывозом в лес. Не школьники уже давно заниматься такой ерундой.
Что потом?
Выпили, закусили, болтали о том о сем. Затем Димка достал какую-то старинную безделушку. Он любил покупать всякий древний хлам. Вещица, напоминала расческу, типа гребенка-заколки, не знаю, как называются штуки, чем девицы расчесывали волосы в стародавние времена.
Точно! Я этой хреновиной укололся. Вертел в руках, мысленно удивляясь человеческим привычкам к коллекционированию всякой ерундовины, что вряд ли пригодится в жизни современного человека, а затем на кончике пальца выступила капелька крови.
И все. Дальше, как отрезало. Темнота и беспамятство. Очнулся здесь.
– Бред какой-то, – вслух пробормотал я.
И пораженно замолк. Голос не мой! Какого хрена?! Занятый размышлениями о причинах появления в незнакомом месте, я до этого мгновения ни на что больше не обращал внимания. И только сейчас додумался посмотреть на руки.
Не мои! Руки, мать их перемать, не мои!
Слишком маленькие. Узкие запястья, вытянутые кисти, тонкие пальцы. ДЕТСКИЕ РУКИ!!!
О Господи! Я принялся судорожно ощупывать себя и с каждой дальнейшей секундой приходил во все больший ужас. Забыл о боли. Забыл об окружающем лесе. Забыл обо всем. Потому что тело принадлежало не мне.
Тело не мое! Как такое может быть?
Первая мысль – галлюцинации. Точно, укололся древней железякой, схватил столбняк, привезли в больницу, накачали лекарствами. Теперь лежу под капельницей, ловлю приходы.
Или хуже. Подхватил какую-нибудь гадость от долбанной расчески. И тоже сейчас валяюсь в палате под тоннами мощнейших антибиотиков. А вокруг – результат воспаленного воображения ослабленного экзотической болезнью организма.
Дерьмо! Паршивец Диман подставил своей неумной жаждой к собирательству архаичного барахла. Ну я это ему еще припомню…
Я принялся с ожесточением щипать себя, пытаясь проснуться. Нахождение в одиночестве в лесу вызывало неприятное чувство беспокойства. Того и гляди из-за деревьев выскочит волк или иная живность с намерением полакомиться беззащитной человечинкой.
Оно мне надо, такие кошмары? Лучше прийти в себя и плевать насколько пробуждение окажется болезненным…
Но, к сожалению, щипки почему-то отказывались помогать. Только кожа покраснела и усилилась боль от раны на голове.
Вот еще одна странность. Можно ли во сне ощущать боль? И довольно приличную.
Хороший вопрос. И без ответа с моей стороны. Я в подобных делах совершенно не разбирался. Работа в офисе не предполагала подобных знаний.
С трудом встал, едва не грохнувшись обратно на землю. Голова закружилась, перед глазами поплыли круги. Черт! Как бы не сотрясение. Тошнота подступила к горлу, но пустой желудок не изверг ничего.
Постоял, привыкая к изменившемуся восприятию мира. Тело слушалось плохо, шатало из стороны в сторону, едва не завалился опять, стоило сделать небольшой шаг вперед.
Медленно и чрезвычайно осторожно огляделся. Оказалось, лежал у подножья склона с крутым наклоном. По следам на траве и окровавленному камню под ногами удалось восстановить приблизительную картину событий.
Подросток, в чьем теле я очутился, если это не сон и все происходило на самом деле, шел наверху, споткнулся, зацепился за что-то, упал и покатился вниз. Тут шарахнулся головой о булыжник и вырубился.
– Разрази меня гром, – пробормотал я под нос.
И второй раз поразился насколько неправильно и непривычно звучит чужой голос. Ломкий, тонкий, совершенно не похожий на обычный мужской, принадлежащий взрослому человеку.