Шрифт:
ГЛАВА 1. БУДНИ ШАХТЁРСКОГО «ПЛАНКТОНА»
1.1. Я – Алиса
Сама не знаю, как это случилось, но я была в него влюблена. Помню, как заходила в его кабинет после стука в дверь и предательски себя выдавала влюблёнными, долго не моргающими глазами, чувствовала, как дыхание перехватывало и учащался пульс. Я замирала на минуту, казалось, что время остановилось, и никак не могла оторвать свой взгляд от его больших зелёных глаз, которые тоже смотрели на меня внимательно.
«Неужели это взаимно?» – пыталась себя успокоить, но он ведь никак не хотел это признавать.
Ещё чуть-чуть – и я бы оступилась и споткнулась на ровном полу, как рассеянная девчонка. Казалось, что в этом мире есть только мы вдвоём, я чувствовала всем сердцем и знала, что это именно тот человек, которого очень люблю и не знаю, как смогу жить без него, если он исчезнет из моей жизни. Да, это были лишь секунды моего, так скажем, ритуального вхождения в кабинет начальника. А казалось, будто это были совсем не две секунды, и я смогла обо всём рассказать, что гложет моё сердце, и это совсем не пару предложений, это просто взрыв эмоций. Если бы он меня не видел и я зашла бы в пустой кабинет, то разрыдалась бы, не из-за того, что люблю, а из-за того, что это невозможно, разные уровни, разные люди.
Я его люблю, а он, скорее всего, нет, а если и да, то не может себе такого позволить. Он ведь взрослый человек, ещё и мой начальник. Зачем он будет распыляться на каких-то временных коллег, как я. Тем более он не местный, когда-нибудь уедет, а я буду страдать. Как в банальной мыльной опере или сериале. Он так и не узнает о моих чувствах к нему. Никогда…
Мой любимый Земенский. Да, я тебя люблю. И это мой секрет. Представляю своего начальника – руководителя аппарата генерального директора. Мы работали в крупной золотодобывающей компании. О да, золото… это прелесть! Но увы, у самой не было достаточно денег, чтобы купить красивые ювелирные изделия, к примеру кольцо в виде змеи, хотя бы с фианитами или цирконием. На бриллианты точно не потяну. Как вы догадались, я зарабатывала не настолько хорошо, чтобы тратить целиком на свои прихоти. Работала специалистом по протоколам. И это совсем не связано с департаментом полиции или судом. Я участвовала в различных производственных совещаниях, на которых присутствовал генеральный директор. В общем, протоколировала и записывала поручения. И на тот момент у меня не было диктофона, я всё записывала в блокнот, хоть и не всегда успевала. После совещания приходилось мучить директоров, которым давали поручения, чтобы пояснили и подсказали формулировки. И дело ещё не в том, что я не всегда успевала записывать под диктовку, я не была технарём. У меня не было технического образования, а на совещаниях в основном разговаривали различными техническими терминами, в том числе геологическими. Я не всё понимала, о чём говорят. Другие, наверно, скажут, как вообще ты там работала? А вот так, с трудом. Но выгребала, потому что приходилось самой разбираться и сидеть допоздна на работе. Вот такая работа. Потом ещё поручения приходилось контролировать. Запрашивать отчёты по исполнению у ответственных лиц, которые должны были отчитаться в срок. Кто не отчитывался, тех жёстко наказывали по заработной плате. Одного беднягу каждый месяц наказывали и лишали 10 процентов переменной части должностного оклада. Он совсем не предоставлял отчёты и, скорее всего, уже плюнул на меня, на мои напоминания и на разъярённого генерального директора. Может, его заработная плата позволяла эти небольшие шалости. Да и уволиться он не боялся, ведь наш генеральный директор был его другом детства. Вроде вместе учились, точно не знаю. Но всё равно его было жалко, ведь он был исполнительным сам по себе, наверно, терпеть не мог бумажную рутину, может, времени не было на заполнение отчётов?
Земенский был высоким шатеном плотного телосложения, всегда весёлый и общительный с коллегами. Но он был не такой, как все. Своего рода чудак. Я с ним работала уже около месяца. И он был самым лучшим руководителем в моей жизни. Я к нему привыкла. Вначале, когда он только устроился на работу, я собиралась переходить в другой отдел. Устала от протоколов, и мне совсем не нравились совещания, приходилось себя мучить из-за заработной платы. Но ведь это того не стоило, сама себя загоняла в угол и впоследствии не могла выйти из этого депрессивного состояния. Так, однажды ко мне подошёл молодой человек, который был начальником инвестиционного отдела, он предложил работу по моей специальности, а я ведь экономист. Но так и не успела поработать по диплому, потому что никто не принимал без опыта работы молодого, неопытного специалиста, хоть и с красным дипломом. Пришлось устраиваться на любую работу. И должность специалиста по протоколам стала моим хлебом. Так вот, не договорила. Я как раз собиралась переходить в другой отдел, когда в моей жизни появился Земенский. И, не поверите, он меня не пустил. Как сейчас помню, говорил мне: «Зачем тебе переходить к этому Баламуту?» – так он называл начальника инвестиционного отдела, к которому я переходила и была на тот момент к нему неравнодушна, и тот самый Баламут тоже проявлял ко мне симпатию.
В итоге Земенский порвал моё заявление о переходе и поднял мне заработную плату в два раза. За что огромное спасибо ему. Но, когда он порвал моё заявление при мне, я была в замешательстве. На 50 процентов я была рада, что он дорожил мной как специалистом, а на другие 50 процентов я понимала, что моя карьера как экономиста рушится, останки которой упадут в пропасть, и моё будущее под сомнением.
В конце концов Земенский выиграл, и на тот момент меня, скорее всего, больше интересовала заработная плата, с которой я могла себе позволить путешествовать, о чём всегда мечтала в детстве.
Меня зовут Алиса, и, как вы уже поняли, я офисный клерк. Живу одна в городе Челябинске. Работа тоже находилась в городе и совсем не в центре, я работала в главном офисе. Но иногда мне приходилось выезжать в филиалы, которые располагались в близлежащих посёлках рядом с Челябинском, там как раз-таки производилась добыча золота. А мне приходилось выезжать на совещания, которые проводились с работниками и рабочими филиалов. Обожала выезжать, хоть немного могла развеяться от душного двухэтажного офиса, который был огорожен забором. Офис был не стеклянный, как многие современные небоскребы. Нет, это был бывший детский садик, без какого-то особого евроремонта. Простое управление. Знаю, что многие подрядные организации не понаслышке знали, что наше предприятие занимается добычей золота, и когда приезжали к нам в главный офис, они просто были немного расстроены, потому что ожидали увидеть совсем другое. Офис был рассчитан на человек триста, больше преобладали тёмно-коричневые тона как мебели, так и плинтуса с дверьми. Только стены были в одних кабинетах белого цвета, где-то были покрашены в персиковый цвет, а вот у Баламута, которого так не очень мило обзывал за глаза Земенский, в розовый.
Вы скажете, что ни день, то новая любовь. Да, до Земенского я была влюблена в Баламута. Спасибо ему за шанс изменить мою жизнь и будущее, на которое я наплевала и продала за деньги. Он мне всегда оказывал помощь и поддержку в написании протоколов. Он, как начальник инвестиционного отдела, сидел один в милом, уютном кабинете. Мы всегда с ним шутили, я рассказывала о своей жизни, о чувствах к работе, а он внимательно слушал. Ему было интересно слушать мои дурные и ничем не интересные рассказы о своей жизни. Мы были друзьями какое-то время, но до тех пор, пока он не стал проявлять ещё большую внимательность ко мне. И это меня испугало. Не знаю почему, может он выразил свои чувства слишком открыто и дерзко, поэтому я решила сделать вид, что не понимаю, что от меня хотят.
И вот в моей жизни появился Земенский, знаю, что никогда его не забуду. Порой мне казалось, что мы созданы друг для друга. Когда узнала о том, что у нас дата рождения одинаковая, один и тот же день и месяц, подумала, что это знак свыше и просто так случайно необычных людей Бог не приносит в жизнь для знакомства. Даже знак года рождения с Земенским был одинаковый, только вот он был старше меня на тринадцать лет.
Перемещаясь в кабинет Земенского, который сидел за большим столом на большом, мягком красном кресле, словно на троне, за ноутбуком, перекинувшись таинственными взглядами друг с другом, мы поздоровались:
– Доброе утро, – отвела взгляд сразу же на длинную приставку рядом со столом, куда уверенно и стремительно направлялась, в руках были блокнот и ручка.
– Алиса, привет! – я улыбнулась, но сжала улыбку зубами, чтобы не расплыться от радости встречи, присев за приставку. Я проводила большую часть времени в кабинете у Земенского, мы вместе выполняли работу. В основном я показывала и подсказывала о бизнес-процессах документооборота и работы офиса в целом.
Раздался телефонный звонок. Земенский скорчил недовольную рожу и, положив трубку, сообщил:
– На совещание вызвали.
– Ясно, – обозначила свою позицию грустным тоном. Земенский, не мешкая, взял свой блокнот и ручку, встав с кресла, стал поправлять чёрный галстук.
– Ты пойдёшь на совещание со мной, – резко сказал и повторил, – пойдём быстрее.
Я немного опешила от неожиданности. Тут же встала, и мы вышли из кабинета.
Конференц-зал, где проходили совещания, находился по соседству с кабинетом Земенского. Это был большой зал с длинным столом на шестнадцать человек, в конференц-зале дополнительно вдоль стены размещались стулья на десять человек. Мы ворвались в конференц-зал, думая, что он был пуст. Но он был весь заполнен нашими коллегами, во главе стола по центру в чёрном кожаном кресле сидел генеральный директор Романов Альберт Александрович. И все взгляды стремительно упали на дверь, то есть на нас. Я посмотрела на Земенского, который прошептал: