Алиса в стране чудес (с иллюстрациями)

Кэрролл Льюис

«БРА – на оБРАтной стороне воротничков, наверное, – подумала догадливая Алиса, – не уместилось впереди и загибается на спину».

Пузаны стояли совершенно неподвижно, будто деревянные. Алиса даже попыталась повернуть одного, чтобы проверить свою догадку и прочитать вышитое на воротничке слово целиком.

– Если ты думаешь, что мы игрушечные, и хочешь нами поиграть, то выкладывай денежки, – брякнул вдруг ТЕЦ. – Бесплатно не согласны. Понятно?

– А если непонятно, поворачивай обратно, – добавил ТИК. – Мы живые и не играем в молчанку. Говори что-нибудь или прости-прощай!

– Простите, – сказала Алиса. – Извините, – сказала она. – Весьма сожалею…

Алиса замолчала, потому что на языке у неё вертелись слова забавной песенки и она боялась, что они сорвутся с языка. Песенка, похоже, была про этих двух надутых человечков:

Два пузана Тец и Тик Поднимают

страшный крик: – Ты сломал мою игрушку! – Ты испортил погремушку! Два пузана Тик и Тец Перессорились вконец, Передрались за игрушку, За простую погремушку. Вдруг откуда ни возьмись, Тучей вороны взвились. Каждый ворон чёрно-чёрно — чёрно-чёрен, как сапог. Драчуны проворно-ворно — ворно-ворно со всех ног В лес пустились наутёк.

– Знаю, о чем ты думаешь! – подозрительно буркнул Тец. – Но всё было совсем не так. Ясно?

– А не ясно, то напрасно! – подхватил Тик. – То, что не совсем так, то совсем не так, а то, что совсем не так, то не так совсем. Ясно? И прекрасно!

– Было бы совсем прекрасно, – осторожно вмешалась Алиса, – если бы вы показали мне дорогу из леса. Уже довольно поздно, а я, кажется, заблудилась.

Пузаны в ответ только хитро перемигнулись. Они сейчас были похожи на двух нерадивых учеников у доски, и Алиса вдруг по-учительски наставила палец на Теца и строго сказала:

– Ты отвечай первым!

– Не могу! – гаркнул Тец и даже прищёлкнул зубами.

– Тогда ты! – настаивала Алиса.

– Ни гугу! – брякнул Тик.

– Ты неправильно спрашиваешь, – сказал Тец. – Сама же знаешь, сначала нужно спросить: «КАК ЖИВЁТЕ, КАК ЖИВОТИК?» И поздороваться за руку.

И они, снова обнявшись, протянули ей руки. Тец правую, а Тик левую. С кем первым поздороваться, чтобы не обидеть другого? Но Алиса не растерялась и протянула им обе руки.

В тот же миг они, ухватив Алису за руки, закружили её в хороводе. Много позже Алиса вспоминала, что слышала даже музыку. Оркестром были деревья, вокруг которых они вели хоровод.

На тоненькой липке-скрипке пели сучки-смычки, гудели ели-виолончели, и громче трубы трубили дубы.

«Самое забавное, – рассказывала потом сестре Алиса, – что они играли нашу детскую песенку: «Каравай, каравай, кого хочешь, выбирай!» И я пела, пела, пела…»

Неуклюжие пузаны скоро запыхались.

– Четыре круга для троих слишком много, – пропыхтел Тец.

Как только они остановились, умолкла и музыка. Толстяки опустили руки и снова молча уставились на Алису. Алиса тоже молчала, не зная, что говорят обычно после четырёх кругов хоровода. Нельзя же ляпнуть сразу: «КАК ЖИВЁТЕ?» И тем более: «КАК ЖИВОТИК?»

– Надеюсь, танец вас не очень утомил? – вежливо осведомилась Алиса.

– Что ты, какие пустяки! – вежливо поклонился Тец. – Не стоит беспокоиться!

– Благодарим за компанию, – раскланялся Тик. – Хочешь стишок послушать?

– Я бы не прочь, но… – неуверенно сказала Алиса, – но мне пора идти.

– Что бы такое ей прочесть… – тянул свое Тик, задумчиво глядя на брата.

– «Моржа и Плотника», – посоветовал Тец, – длиннее я не знаю.

И Тик немедля завел:

Раз морозным вечерком…

Алиса поскорей перебила его.

– Если стишок и вправду длинный, – как можно мягче сказала она, – то сначала скажите, по какой дороге мне…

Но Тик кротко улыбнулся и начал снова:

Раз морозным вечерком, На рассвете летом, Днем луна взошла бочком, Грея лунным светом. Стыло в сумраке ночном Солнышко при этом. Разобиделась луна: «Всё напутал кто-то! Вышло солнце вместо сна Ночью на работу. Я средь бела дня должна Превозмочь дремоту!» Не волнуйтесь, не беда. Посмотрите лучше: Всё как прежде, как всегда — Сух песок сыпучий, Льётся мокрая вода Дождиком из тучи. Как обычно, вечерком Праздно, беззаботно Мелким медленным шажком, Словно неохотно, По песку идут пешком Морж и Плотник плотный. – Всё песок, песок, песок, — Мямлит Морж уныло, — Взял бы ты метлу, совок, Плотник, друг мой милый, И прибрал бы здесь чуток. Вот бы славно было! Плотник глазом покосил В

море равнодушно: – Скучно что-то, нету сил. Морж, ты слышишь? Ску-учно! И тотчас заголосил: – Устриц! Вызвать! Нужно! И они давай кричать: – Устрицы! Подружки! Выходите погулять, Древние старушки! — Помолчали и опять: – Устрицы! Раку-ушки! Только устриц не проймёшь Криком или зовом, Ото дна не оторвёшь Самым громким словом. Им прогулка – острый нож. Не выходят, словом. Но полдюжины из них (Или даже дюжина) Самых глупых, молодых Всколыхнулись дружно, Поднялись с глубин морских Погулять до ужина. Вышли все на белый свет В платьицах подводных, В черных шляпках – платью в цвет, В босоножках модных (На ногах, которых нет) И в накидках плотных. Морж и Плотник бережком Весело гуляют. Следом устрицы рядком Медленно шагают. Не спеша о том о сём Вместе рассуждают. Час гуляют, два и три, А в глазах усталость. Плотник ахнул: – До зари Полчаса осталось! Надо, что ни говори, Отдохнуть бы малость. В небе бледная луна Светит еле-еле. Добрели до валуна, Плотным кругом сели. Морж сказал: – Еда нужна, Мы давно не ели. И с улыбкой на устах Плотник крикнул: – Душки! Потолкуем о делах, Устрицы-подружки! Об обеденных столах, Луке и петрушке. Морж с улыбкой на усах Молвил не без грусти: – Потолкуем о котлах, О цветной капусте, О сырах, о сухарях И о вкусном хрусте. – Очень странный разговор! — Устрицы вскричали. — Слов таких мы до сих пор В море не встречали… — Морж глядел на них в упор, Слёзы лил в печали. Плотник щедро поливал Шляпки их лимоном, Густо перцем посыпал И лучком зелёным, Всё жевал, переживал, Всё жевал со стоном. Вот и кончился обед. День пришел к закату. Глядь – и устриц нет как нет. Спрятались куда-то? Молвил Морж: – Увы, сосед, Тяжела утрата.

– Морж всё-таки лучше, – сказала Алиса. – Он хоть слёзы лил.

– Но своего не упустил! – воскликнул Тик. – Зато Плотник всё жевал, переживал. Да и жевал-то он всего два раза. А устриц была дюжина.

– Выходит, Плотник съел меньше, чем Морж? – подсчитала Алиса. – Тогда всё-таки лучше он.

– Не волнуйся. Он съел не меньше того, что съел, – сказал Тец.

Алиса чуть задумалась, а потом заключила:

– Значит, один не лучше другого!

Неожиданно из леса донеслось рычанье, ворчанье, хрипенье, шипенье, сопенье, будто там притаился паровоз или, что вернее, хищный зверь!

– А тигры и львы тоже тут водятся? – с опаской спросила Алиса.

– Это, – и Тик кивнул в сторону леса, – Чёрный Король похрапывает.

– Пойдём полюбуемся! – крикнули оба брата и потащили Алису за собой.

Король спал совсем неподалеку.

– Смотри, какой симпатяга! – шепнул Тец.

По правде говоря, Чёрный Король таким уж симпатичным Алисе не показался. Он лежал скрючившись. В мятом халате и засаленном ночном колпаке Король был похож на узел со старым тряпьем. И храпел так, что голова его сотрясалась.

– От такого храпа до сотрясения мозга недолго, – заметил Тец.

– Боюсь, не простудился бы, – заботливо сказала Алиса. – Трава уже сырая от росы.

– Ничего. Зато он смотрит сон, – сказал Тик. – Догадайся, что ему снится?

– Этого никто не может угадать, – ответила Алиса.

– Ты! Ты ему снишься! – закричал Тик и радостно захлопал в ладоши. – А когда он проснётся, ты знаешь, где будешь?

– Там, где и сейчас, – пожала плечами Алиса.

– А вот и нет! – злорадно завопил Тик. – Ты исчезнешь вместе с его сном! Потому что ты и есть его сон.