Алисизация: восхождение
Шрифт:
Не знаю, понимала или нет Кардинал мои неоднозначные эмоции, – так или иначе, она негромко вздохнула и произнесла, будто обращаясь к глупому ребенку:
– Похоже, ты наконец-то заметил. Квинелла внедрила в свой Пульсвет не один-единственный поведенческий принцип. Она заполучила инструкцию главного процесса – «сохранять постоянство мира». И инструкцию субпроцесса – «исправлять ошибки главного процесса».
– Исправлять… ошибки?
– Когда я была просто программой, лишенной самосознания, я лишь постоянно проверяла данные, которые поставлял главный процесс. Однако… когда я обрела личность и стала, так сказать, «теневым сознанием» Квинеллы, мне предстояло
– Кажется, есть люди, которые убеждены, что раздвоение личности бывает только в книжках.
– О, ну надо же. Однако в моей истории по сути так и было. Однажды, в то мгновение, когда сознание Квинеллы чуть ослабло, я захватила контроль над ее мыслительным процессом. И я подумала. Подумала о том, какую ужасающую ошибку совершает эта женщина, Квинелла… нет, Администратор.
– А это… была ошибка?.. – машинально спросил я. В конце концов, если сохранение стабильности мира является основополагающим принципом главного процесса «Кардинала», то, какие бы радикальные средства Квинелла ни применяла, ее действия согласовывались бы с этим принципом.
Однако Кардинал, не отводя взгляда, ответила полным достоинства голосом:
– Позволь мне спросить. Та система «Кардинал», которую ты знал по другому миру, хоть раз собственноручно причинила вред игроку?
– Нн… нет, ни разу. Конечно, она была главным врагом всех игроков, но… никаких бессмысленных прямых атак не было, прости.
На вырвавшееся у меня извинение Кардинал коротко фыркнула и продолжила.
– А она причиняла. Тем, кто выказывал признаки сомнения или неподчинения Индексу Запретов, она назначала наказания намного хуже смерти… подробности я расскажу в свое время. И вот – в тот миг пробуждения я, субпроцесс системы «Кардинал», приняла решение, что Администратор – сама по себе глобальная ошибка, и попыталась эту ошибку исправить. Конкретно – я трижды пыталась спрыгнуть с верхнего этажа собора, дважды пыталась заколоть себя ножом в сердце и дважды пыталась сжечь себя с помощью Священных искусств. Ведь если бы мне удалось разом понизить свою Жизнь до нуля, даже первосвященник перестал бы существовать.
От этих героических слов из уст милой девочки я лишился дара речи. Но Кардинал продолжила совершенно невозмутимо, даже бровью не поведя.
– Особенно жаль последней попытки. Я применила высшее из высших Священных искусств, обрушив на себя ливень молний, и даже колоссальная Жизнь Администратора упала до однозначной величины. Однако именно тогда главный процесс вновь захватил власть над телом… и после этого все раны потеряли смысл. Она применила Священное искусство полного лечения и мгновенно вернулась в прежнее состояние. Более того, благодаря тому случаю Администратор стала воспринимать меня… то есть субпроцесс в собственном подсознании… как угрозу. Заметив, что я могу брать тело под контроль лишь тогда, когда в ее Пульсвете происходят какие-то конфликты… проще говоря, во время эмоциональной нестабильности… она опробовала совершенно немыслимый прием, чтобы меня сдержать.
– Немыслимый?..
– Да. Хоть она и считалась посланницей Стейсии с самого детства, все же Администратор оставалась человеческим существом. Она обладала эмоциями: она могла любоваться красивыми цветами, наслаждаться хорошей музыкой и так далее. Эмоциональный контур, развившийся в ней с детства, оставался в самой глубине ее души даже после того, как она превратилась в абсолютное
– Что… заморозить контур – это же по сути значит, что она уничтожила часть своей души? – содрогнувшись, спросил я. Кардинал, нахмурившись, молча кивнула.
– Н-но, ну, такие жуткие вещи… это, по-моему, еще опаснее, чем копирование Пульсвета, о котором ты говорила раньше…
– Конечно, она не стала кроить свою душу без предварительной подготовки. Видишь ли, эта женщина, Администратор, была слишком осмотрительна для подобного. …Скажи, ты уже заметил, что существует множество скрытых параметров, не отображающихся в «окне Стейсии»… то есть в системном окне?
– Аа, ээ… более-менее. Я видел многих людей, у которых сила и ловкость такие, что по виду и не скажешь…
При этом в голове у меня нарисовался образ девушки, у которой я год был слугой, – Солтерины-семпай. Она была стройная и худощавая, даже, можно сказать, хрупкая, однако множество раз, когда мы сцеплялись мечами, ее мощь просто отшвыривала меня назад.
Маленькая девочка, испускающая ауру достоинства, несмотря на куда более хилое, чем у семпая, телосложение, при моих словах приподняла и снова уронила на голову шляпу.
– Да. И среди этих скрытых параметров есть такой «коэффициент неповиновения». Это число, которое получается путем анализа поведения человека на предмет его склонности подчиняться законам и правилам. Скорее всего, этот коэффициент был введен для удобства мониторинга извне, но… Администратор быстро обнаружила, что коэффициент неповиновения можно использовать для поиска людей, скептически настроенных к насаждаемому ею Индексу Запретов. Для нее такие люди были все равно что бактерии, проникшие в стерилизованную комнату. Она ощущала острую необходимость уничтожать их, но не могла пробить запрет на убийство, который и ей в детстве внушили родители. И вот, чтобы сделать людей с высоким коэффициентом неповиновения безвредными, не убивая их при этом, Администратор делала с ними нечто ужасное…
– Это… и есть то, о чем ты говорила раньше, – наказание, которое страшнее смерти?
– Совершенно верно. Этих людей с повышенным коэффициентом неповиновения она использовала как подопытных, когда экспериментировала со Священными искусствами по прямому управлению Пульсветом. В каких частях Светового куба какая информация хранится, какую часть следует изменять, чтобы подопытный потерял память, потерял эмоции, потерял способность мыслить и так далее… даже наблюдатели из внешнего мира не решались на такие чудовищные эксперименты.
При этих словах, произнесенных шепотом, мои руки покрылись гусиной кожей.
Кардинал тоже сделала мрачное лицо и продолжила говорить сдавленным голосом.
– …Люди, участвовавшие в начальных экспериментах, в большинстве своем полностью лишались индивидуальности, опускались до состояния, в котором могли только дышать. Администратор заморозила их плоть и Жизнь и сохранила тела в соборе. В результате многократного повторения преступных операций ее искусство обращения с Пульсветами совершенствовалось. Идею заморозить эмоции, чтобы сдерживать меня, она тоже раз за разом тестировала на людях, приводимых в собор, пока наконец не провела эту операцию на себе. Тогда ей было около ста лет.