Альма и коса Смерти
Шрифт:
А поутру, Избранные, в сопровождении отца семейства пошли к пристани. Скарб тащили теперь весёлые братья Липы. Толпа народа провожала дорогих гостей, а около причала стояла лучшая ладья Гандвика «Быстрая». Черный борт китовой кожи, обработанный воском, лоснился на солнце. На носу были нарисованы голубые глаза, что бы судно само всё видело, и достигло самой сложной
И вправду, стояли на пристани Ольд с Ялиным и Уклад с немалой котомкой за спиной. Весельщики носили груз для Алатыря: зерно, льняное масло, мёд, сушёную рыбу, тюки с травами, войлок. Места на большой лодье хватало. На корме имелось даже тёплое место, где моно было укрыться от дождя. У правила стоял важный медой мужчина, возможно, сам знаменитый Тагра. Драгут , Вирга и Пирга разговорились с весельщиками, разложив лари сестры и гостий на палубе.
Те, кто уходили на Алатырь, поднялись по сходням на судно, помошник кормщика, Сутей, рассаживал важны гостей.
Мара тихо говорила с Ольдом, а Избранные, опять сели рядом Сента с Гитой и Тарой, а Лута пошла на корму. Ката, вроде бы случайно, оказалась на носу судна, рядом с Ялином. Альма поправила Скару, свесившую хвост ей на ворот. Липа внимательно смотрела на эти движения пальцев знахарки, и её глаза округлились.
– Что не так? – обеспокоилась целительница.
– Нет, всё хорошо, – и Липа поспешно отвернулась, и уставилась в морские волны.
Весельщики же поднимали и опускали вёсла, все тридцать человек, взбивая пену волн Студёного моря. Чайки вились над судном, рассчитывая на свою долю в поживе, и притом, напрасно. Мореходы не забрасывали сети, а лишь должны были достигнуть уединенного жилища Избранных.
Ночевали послушницы на корме, укрывшись войлоком толстых одеял. Но Альма проснулась, и вышла из тепла в холод ночной черноты. Нечасто в Гандвике небо не затянуто тучами, и сейчас был тот случай. Звезды были ярки, а Лосиха висела совсем высоко, и именно на неё правил Тагра. Рядом стоял и Уклад, постигая великое мастерство мореходства. Целительница кивнула обоим, но к рулевому веслу не пошла, не
Слева был берег Ямала, а шли они под парусом, поймав попутный ветер. Весельщики так и спали на скамьях, укутавшись в войлочные куртки. У мачты сидели лишь два морехода, и один был на носу, высматривая опасности для ладьи
Альма вернулась в спальный покой. Рядом спали Ката с Липой. А с Гиты упало одеяло, а она от холода свернулась калачиком. Знахарка укрыла её опять, и сама закуталась потеплее.
Раннее подъём и пробуждение в холодное утро, при свежем ветре не было простым испытанием. У Альмы просто клацали зубы от холода, пока она не вытащила меховую душегрейку из ларя, и быстро не попала в спасительное тепло. Уклад улыбался, смотря на непривычных к морю девушек, и раздал обычный завтрак на ладье – вяленую рыбу и ещё почти свежий хлеб.
Послушницы согрелись, и повеселели, и тут опять их стали развлекать чайки. Они крутились над мачтой, и довольствовались объедками, брошенными с судна за борт.
– Как дойдём до пролива, рядом с Алатырём часто киты ходят, – объяснял Уклад .
– Киты? – не поняла Альма, – а что это?
– В открытом море их рыбаки видят. У Груманта, да и у Алатыря тоже.
С трудом верилось в подобное. Ну видели сомов в рост человека. Громадная рыба. И осётр такой есть, и им рыбаки кусок от такой туши приносили. Но что бы прямо с ладью, да такую, в тридцать весел громадину? Девушка не могла представить такое, ну, может быть во сне.
Ветер был попутный, и дошли до пролива меньше, чем за неделю. Остров просто висел перед ними, в этом неоыкновенном белом возлухе. И тут раздался то ли скрежет, то ли хруст, и в небо словно сама собой рвануоась громадная струя воды!
– Кит! – раздался крик на палубе, – и не один, а целое стадо!
Несколько громадных черных туш шли мимо ладьи. Наружу из воды торчали только спины, и иногда показывался раздвоенный хвост. Все смотрели на морское чудо, только восхищаясь красотой мира.
Конец ознакомительного фрагмента.