Альманах «Литературная Республика» №2/2017

Коллектив авторов

2. «Друг»

Любому человеку нужен друг,И в радости, и в горести тревожной,В дали пустынной, горной и таежнойНужна нам крепость дружественных рук.Любому человеку нужен друг,С кем встретившись как будто бы случайноЗа кружкой неразбавленного чаяМы лечим истерзавший нас недуг.Любому человеку нужен друг,С кем можно тайным поделиться словом,Кто в мыслях прочитать вполне готовыйЕщё тобой не высказанный звук.Любому человеку нужен друг,Кто скажет в миг, когда померкнет солнце«Ещё хоть шаг, хоть взмах, и мы прорвемся!»До новой битвы замыкая круг.Любому человеку нужен друг,С которым не страшны уже потери,В кого всегда взаимно нужно верить,В его путей замысловатый крюк.Любому человеку нужен друг,Кто лишнего не даст и не испросит,Кто за руку тебя уводит в осень,Покуда

птицы тянутся на юг.

3. «Мои стихи»

Мои стихи – чужие мыслиИначе сложенные в ряд.Остановись и поразмысли,Как эти сумерки горят.Мои стихи – одна дорога,Для многих или для двоих,Не к Люциферу и не к Богу,Проложен путь неясный их.Мои стихи – почти для песни,Так дайте пороху огня!Строка и нота будут вместе,Неважно, если без меня.Мои стихи – не верх искусства,Но я надеюсь горячо,Твоё их не покинет чувство,Что мне даёт пожить ещё.Мои стихи – им не на рееПричудный оборвать полёт,Зачем они хотят быстрееЧередовать траву и лёд?!Мои стихи – всё время в спешке,Вложить не успеваю впредьВ них то, что можно без усмешкиДругим рассказывать и петь.Мои стихи – чужие мысли,Где новый день зеркально чист,Сначала в воздухе повисли,Потом осыпались на лист.

4. «Я не приду»

Я опять не приду, хоть во славу династий,Хоть на чью-то беду, хоть во имя богов.Я опять не приду, может, даже на счастье,Хороните вражду, злые вопли рогов!Пусть уносят меня те железные ветры,Что летают, звеня, меж других городов.Пусть уносят меня, отмотав километры,Что-то вечно храня, к чему я не готов.Будут рядом со мной незнакомые реки:Заблестят за спиной, потекут в никуда.Будут рядом со мной стоять точки на треке,Где чужою страной напиталась вода.Так что я не приду, и все демоны адаХоть в кошмарном бреду померещитесь мне!Всё равно не приду, мне и рая не надо,Я забыл ерунду, я пройду в стороне.

Елена Талленика

Москва

Не может без меня…

души пустоты – гулки… я – выросший бамбук;поющий ветер – вне, но без меня не может…мелодию извлек из тростниковой дрожикак срубят рассказал, потащат на горбу…он знает наперед… он знает всё с начала,когда зеленый лист тянулся вверх от тени,корнями вглубь земли, измученным растеньем,претерпевая сушь, не нагуляв початок…как пробивал ладонь и стрельчато, и больноуснувшему рабу, и поднимал работать,а зной его губил, кровь не смывая потом,рубаху отбелив, истлевшую рассольно.не может без меня, мой ветер неприкаян —в бамбуковых лесах наверстывает силу,потерянную там, где ждет трава на силос,и там, где суходол на голод обрекает…и я без ветра – дрын… шест, палка, изгородье…мачете не возьмет – ничем другим не срежешь,когда он прилетит порывист и небрежен,я снова зазвучу одной из тех мелодий…

Эта мысль так желанна…

в перевернутом небе ледяное величие гор…для последних пристанищ Гималаи уже выбирали,одержимые целью на вершину уходят легко,подниматься не трудно, если время понять: умираю…с потревоженных высей скроет сходом лавины – следы,здесь никто не найдет; к Богу ближе, чем птице парящей,не сколоченный ящик; не могильщиков пьяных – труды;ледяное безмолвие с древним небом в гармонии вящей…эта мысль та к желанна, та к чувствительна в признаках слез,не узнав из легенд, окрыленная внутренней тягой,на вершину – вершин понесла бы свой собственный крест,чтоб не видел никто, как готова представиться – лягу…в чистоте снежной манны сохранив очертания скул,в леднике криогенном через много столетий всё та же…только мне еще рано… я еще вдохновляюсь в тоскупробежаться по Лувру, чтобы первенство дать – Эрмитажу…

Причина для безумия моего…

в придуманной легенде лун не две: из трех величий…градации сужаемой – тесны: за обод закатилась пятаком,ты тоже полнолуние мое увидишь, не имеющим отличий…и нужно ли рассказывать вообще, как далеко…нанизываю бисерины звезд на кетгут прочныйне в плоскости, не смотрят в горизонт: ближайшее созвездие – абсурд.на разном расстоянии висят; то дальше, то существенно короче,причина для безумия моего: что: на весу…кто держит их в безмолвии ночном, с очерченными циркулем краями?научных объяснений не приму, стремясь с малоизученной Земли,ведь, и она опоры лишена; претерпевает то же состоянье,и все, что очаровывает нас: грядет в океанический прилив,этот, коварен натиском волны: по зыби гонит жертвенные чада.не надо думать, что стихия зло; последствия затишье принесут,на завтра: золотистые пески; с объятий начинается – бачата…причина для безумия моего: что: на весу…летим куда-то… тяжесть гор и недр… космические степени объемарастаявшие множат ледники, нигде не перелившись через край,запас не истощая питьевой, всем миром пьем их…вполне на гравитацию положась, взрываем рай…в придуманной легенде лун не две: из трех величий…градации

сужаемой – тесны: за обод закатилась пятаком,ты тоже полнолуние мое увидишь, не имеющим отличий…и можно не рассказывать вообще, как далеко…

Эволюционно…

без посвященья… имени тебя, и эти строки, сложенные в грудуцемент и хаос – ничего прочней; эстетика сожженных кинолент,без аллегорий сложно обойтись; мой избранный, слова бывают грубы,бывают резкими… и нежности полны; холодными, как утро в феврале,а я произносила по слогам: схожу с ума… Саган – моя праматерь,не девочка, не мальчик, черт-те что… тельняшка на расхристанной душе.Я – по – те-бе…! —соседям надоев, остерегающим миролюбиво: хватит!не позволяя постеры срывать, любителям нимфеток и кушетсвежи, лишь, сводки происшествий дня; всё остальное эволюционно…Я-по-те-бе… —печать немого рта: помады алой, небывалый цвет,интимно так… так тихо… шепот с губ стирается вечерним моционом,на ватном диске бабочки пыльца, разбившейся о зеркала – фацет…

Один…

и дней – солдатиков не поддается счет,и ожиданье делается скучнымпо звуку горна поднят бивуакрасквартированные – ясельно сопят…вернись, героем! – женщины кричат,но, лишь один, дошел благополучно,к меже разграничения сторон,потом обратно, кровью не кропя…

От жеста до крика…

целлулоидных кадров разрыв: время тленно.мы останемся в них усечённы от жеста, до крика.всё, что было в нутре чемоданном легло на колено.натрясла ли судьбина, хоть, на карточный прикуп?Белой армии бег; большинства флаги – алы.необъятной страны – беды тешат победы.кинолента в жестянке; надпись черная впала:«Питер в гуще событий… никуда не уеду.»не в кружке поэтесс… не близка, и не вхожа.рожи тычут штыками под ватин душегреи.в привилегии классовой вид разбойный ничтожен.и корнями в земле… только дерево кренит.«никуда не уеду…» – дневниковая запись.дом разграбленный – держит дверь открытой для бегства.но, крахмальную скатерть, накрывает для трапез,не пошел на дрова; милым – помнится детством.хлеб размок в кипятке; в результате обмена:бурой соли – стакан – вес серебряной вилки.наменяла ножи… нечем чиркнуть по венам.«никуда не уеду» – и с размахом, и пылко…Брестский мир заключен, но войну не обманешь:развернула штыки, и пошел брат на брата!двух голов маловато – внутрь себя не заглянешь.на обломках империи сел орел виновато.скипетр сломан в когтищах: словно силой держал он.а с имперского герба – молот каменный выбилшар державы. вне русского мира – Варшава,до Парижа с Нью-Йорком – рейс прогулочный в зыби,пароходы к отходу… «никуда не уеду!»в лазарете – сестра… лазарет на Пушкарской,о фамилии царской сожалеющих «нетуть»…милосердны глаза, лишь, над марлевой маской,доктор валится с ног: посвети ближе, Лена!и ему все «свои» в боли равновеликой,целлулоидных кадров разрыв: время тленно,мы останемся в них усечённы от жеста, до крика:«а ну, контра, выходи по одному!»

Прочитай мои сны…

прочитай мои сны в дневниках подростковой любви,очевидная тяга главной тайной скрывается в знаках,семь фонарных столбов, как менора, в которой раввисамым лучшим из масел наполняет горелки Песаха…под одним трудно ждать: на кронштейнах витых – циферблат,стрелки делают круг с неизбежной гримасой сарказма,до второго столба расстояние вымерил сад:все скамейки пусты, и во входе бродягам отказано,скрип колодезный – третьего – характерен для долгого сна.литеральный гипноз: объявленья о ком-то пропавшем,не дойдя до четвертого, вспоминаю, что снова весна,а промокшие ноги гарантируют насморк и кашель,прочитай мои сны… приглушенный – йодирован свет…держит пятый фонарь в поле зрения кромку бордюра,за его постоянством даже малой влюбленности нет.это скованность шеи; и столба нелюбовь к авантюрам…я дошла до шестого по наитию, выверив шаг.не разбит метким камнем, лампой – цел, но фонарно не светит,полноценные внешне, малой мощью и люди грешат…актуальность седьмого никому не нужна на рассвете…

У обратной дороги короткий путь…

из предметов в кармане: бикфордов шнур – самодельновощила для искр огня.никогда не теряла; клубком – в мошну; пригодиться считала, но только – зря…табачок набивала в чубук кривой; в полотенечной ткани вчерашний хлеб,по кострам бивуаков искала бой, но однажды навстречу сказитель – слеп.– Поворачивай, девка, сражений нет… пусть и были герои– давно в земле.а косою саженью измерить метр: без Урала остаться тебе и мне.не ищи их надгробий, не став вдовой; над крестами простыми ворон – базар,знаешь, даже солдатки не ищут бой; бабье дело: ждать дома – еще сказал…повернула обратно; суму – в кусты; побросала, сердита: зачем он так…только этого мало, чтоб пыл остыл; по степи скачет конник: к бедру – ясак,кречет крыльями хлопнул и в небо взмыл; далеко от добычи когтями ждет,пожалела, что стрелы внутри сумы, что поставила старца ума вождем,за полетом следила, где вниз падет; оказалась бы жертвой, но случай спас,журавлиная стая плыла ладьей: высоко, так, что еле хватало глаз…у обратной дороги короткий путь; не солено – не сладко опять одна,а соседки, кого головой на грудь? не герои, без шрамов… но стать видна…