Алмаз Мандукья
Шрифт:
Третье состояние - это состояние глубокого сна, в котором ум покоится, но в нем нет осознанности.
Не хватает лишь одного, иначе вся ситуация готова. Просто немного пробуждения, немного осознанности, и вся ваша жизнь будет преображена. Сон без сновидений - это сон, который питает тело, который дает вам ощущение отдыха. Ночью вы постоянно видели сны, и утром вы будете совершенно исчерпанными и усталыми. Если вы по крайней мере хотя бы немного поспите без сновидений, вы проснетесь совершенно освеженными, и утром вы скажете: «Я очень хорошо спал. Это было так блаженно!» Но это будет только утром, потому
Поэтому третье состояние, которое самое близкое, есть пустота. Ум больше не действует а душа еще не начала действовать. Упанишады называют это состояние пограничным, сумерками. Утро и вечер. Когда одно состояние ушло, а другое еще не наступило. Это граница. Вы соприкасаетесь с этим каждый вечер. Каждый здоровый человек соприкасается с этим каждый вечер.
Если бы вы не соприкасались с ним, вы бы сошли с ума, просто стали сумасшедшими.
Это состояние не двойственности. Из него вырастают волны мышления. Им наслаждаются просветленные, как океаном тишины и блаженства.
Обычно вы этого не осознаете, но если вы просветленные, вы ощутите его как океан тишины и блаженства.
Четвертое состояние, турия, говорят мудрые, это чистого бытия.
Чистое означает просто осознание.
Четвертое состояние - это состояние чистого бытия, так говорят мудрые. Оно покоится в сердце каждого, и оно всем управляет, все видит. Оно есть источник и цель всего сущего.
Мы должны достигнуть этого четвертого состояния. Тот, кто достигает четвертого состояния, становится удовлетворенным. Его весна наступила, его лотос открылся. Он стал буддой, Христом.
ГЛАВА 6
ВЫ ДОЛЖНЫ ПРЕВЗОЙТИ ДВОЙСТВЕННОСТЬ
Вопрос:
Ошо, снова вы приглашаете нас выкрикивать правду с крыш домов. Да, если сказать искренне, я нахожусь там, творчество становится все более насыщенным и обширным. И моя песня становится все более и более разукрашенной, в ней больше танца и благодати.
Но с другой стороны пустое пространство, холодная тишина, они зовут меня все более и более мягко, все больше и больше соблазняют меня, все больше и больше пугают, потому что в этой тишине все краски моего творчества увядают. Танец теряет свою страсть. Песня глохнет. Слова выпадают из моих рук, и я остаюсь печальной, с пустыми руками, и не остается больше песни, которую я бы могла петь. Что я буду кричать с крыш домов?
Это одна из самых важных трудностей, практически вечный вопрос. В каждый времена, в каждой стране, в каждой мистической школе медитирующие сталкивались с этой трудностью. Если кто-то становится экстатичным, он теряет тишину, потому что экстаз, в конце концов, это прекрасная форма возбуждения. Это беспокойство, приятное, но все таки беспокойство.
Блаженство приносит свой собственный хаос, свои собственные передряги, свой смех, свои слезы, свое творчество, свою песню. И вы вынуждены устать от этого, исчерпать себя. Вы не можете быть постоянно в экстазе. Раньше или позже, вам хочется перейти к другой крайности, к тишине.
Экстаз - это логическое завершение всего прекрасного, страстного, интенсивного, но вы не можете оставаться на такой вершине страсти и интенсивности долго. Вам придется вернуться обратно в глубокое, темное ущелье тишины для того, чтобы отдохнуть, отоспаться, подпитаться, обновиться.
Поэтому возникает желание тишины, необычайное желание тишины, и конечно у вас возникает такое ощущение, что вы потеряете все свое творчество, всю вашу радость. И с вершины экстаза, тишина естественно выглядит пустой и сама идея о передвижении в тишину кажется самоубийственной: заманчивой, восхитительной, соблазнительной, но одновременно самоубийственной. Потому что вы потеряете вашу песню, ваш танец, ваша печаль растет. Но даже если печаль растет, вы должны погрузиться в тишину, вы должны попасть в темные ущелья, которые выглядят пустыми, которые выглядят подобными смерти. Вот откуда берется страх, чувство страха.
Те, кто пытались жить на вершине экстаза, остались только поэтами, они так и не смогли стать мистиками. Некоторые люди пытались сделать это, но потом им приходилось искать своего рода расслабление на вершине. Именно поэтому некоторые поэты, все творческие люди: художники, танцоры, певцы, раньше или позже притягивались к наркотикам, потому что возбуждения в них было слишком много. Нужно полностью забыть об этом. Вы должны передвинуться либо в тихое ущелье, либо можете остаться на вершине, но впасть в глубокое забвение.
Это не случайно, что с самых ранних дней Риг Веды, поэты всегда интересовались психоделическими наркотиками. В Риг Веде это была сома, теперь это ЛСД или марихуана. Творческие люди пользовались всевозможными психоделическими средствами. Разумная причина этого в том, что никто не может постоянно жить в возбужденном состоянии. Это уничтожит вас. Если вы не хотите попасть в тишину, единственный способ избежать постоянного, страстного, лихорадочного состояния - это интоксикация: алкоголь, опиум, и все остальное.
Люди, которые перешли в молчаливое ущелье, кто жил в тишине, боятся попасть на вершину экстаза, потому что им кажется, что после того, как они попадут на эту вершину экстаза, они потеряют свою тишину. Таковы монахи. Монастыри были созданы для этих людей. Эти люди двигались в спрятанные пещеры в Гималаях и другие горы, они не возвращались в мир. Они не хотели общаться, не хотели любить, не хотели жить. Они жили только по минимуму, чтобы сохранить ту тишину, которую они обрели. Но они стали холодными. В начале это выглядит как холод, но потом становится еще холоднее и холоднее. Они почти что замерзают до смерти.
Люди, которые живут в монастырях - это мертвые люди. Если вы не творческие, вы не можете быть живыми. Жизнь может иметь лишь одно значение, и это - творчество.
Бог - это высшая жизнь, именно поэтому он - это высший творец. Если вы хотите жить интенсивно, тотально, полноценно, целостно, вы должны творить, должны общаться, должны любить, вы должны быть многомерными. В монастырях люди живут одномерной жизнью, плоской жизнью. Конечно, у них нет возбуждения, и поэтому они не устали от этого. Но из-за того, что они просто сидят, у них нет никакой песни внутри, нет весны. И они превращаются в пустыню, в пустынную пустыню. Это была одна из самых серьезных трудностей для всех медитирующих: вы должны выбрать либо тишину, после чего вы будете мертвыми, холодными, не любящими, твердыми, отмороженными, либо вы выбираете творчество, вы живете интенсивной жизнью, страстной жизнью, но очень устаете.