Алмаз
Шрифт:
заставляешь меня страдать!
Заведешь меня в мрака сердце,
Словно жертву на все согласную,
Приоткроешь невинно дверцу
И покажешь: «Смотри, я прекрасная!»
Я с ума по тебе схожу
В предвкушении жаркой ночи…
И на правила все соглашусь
Той
Но улыбка с лица сойдет,
Словно ядом твоим пропитанного:
«Гони денежки наперед!
Каждый платит мне за увиденное!» 1
Вместо сопереживания герою песни я глупо хихикнула. Да, я бессердечная! Сожгите меня на костре! Но парни такие наивные: каждый неосторожный жест девушки они воспринимают, как согласие переспать. Даже в блеске глаз они умудряются разглядеть приглашение.
1
Автор: Дора Коуст
К концу песни навигатор сигнализировал, что я достигла пункта назначения. Все-таки это оказалась та сама гостиница.
Я вошла в огромных размеров отель, продолжая напевать навязчивый мотив: «Каждый платит мне за увиденное!» В просторном и кричащем о богатстве холле я почувствовала себя серой мышкой. Уверена, что постояльцы этого отеля носят одежду, на которой непременно красуется этикетка дорогущего бренда. На моей красной униформе была лишь одна надпись: «Пицца от Дэна», но меня это не смущало: что мои хлопковые брюки, что самые дорогие наряды здешних постояльцев с логотипом «DG» шили в одном цеху в Китае. Я, наверное, должна бы этим гордиться, но меня не волновала вся эта мишура красивой жизни.
Чтобы не заблудиться в этом дворце из стекла и света, подошла к выглаженной девушке за стойкой администратора с официозной надписью на табличке «Reception».
– Не могли бы вы мне помочь, – любезно обратилась, но как только увидела надменный взгляд из разряда «кто ее сюда впустил?», пропустила часть с вежливыми манерами. – У меня тут заказ в триста пятый номер, где это?
– Пятый этаж, – произнесла девушка таким тоном, словно ненавидя меня за то, что заставляю делать ее же собственную работу.
– Спасибо, – все-таки нашла в себе силы остаться воспитанным человеком, что прививали мне с детства родители.
Лифт стрелой домчал меня на нужный этаж, и теперь я брела по однообразным коридорам: двери были похожа одна на другую, различия были лишь в блестящем золотого цвета номерах на них.
Наконец, я нашла триста пятый номер и остановилась перед дверью, еще раз сверяясь с бумагами. Из-за нее доносились оживленные голоса и какой-то
Я постучала:
– Доставка пиццы!
Последовали радостные возгласы и громкие приближающиеся шаги.
Дверь распахнул молодой парень лет двадцати пяти. Выглядел он потрепанным, как будто только проснулся. Это-то в четыре часа дня? Наплевать на его образ жизни, интересовало только, в состоянии ли он оплатить заказ, с которым я уже успела намучиться.
Парень потянул руки к коробкам, но я тут же отдернула их, прижимая ближе к себе.
– Сначала деньги, – заявила. Не хотелось обижать человека, но выглядел он непрезентабельно для постояльца такой шикарной гостиницы.
Он рассмеялся и начал копаться в карманах брюк.
– Пусто, – вынес вердикт, когда так ничего и не нашел.
Как будто я сама не видела. Так и знала, что не будет с ним все просто и гладко.
Боже, сонный мозг парня работал со скрипом. Он продолжал таращиться на меня, как будто я обязана решить его проблемы. Из комнаты прилетел чей-то смех, и я тут же нашла выход из ситуации.
– Может, у твоих веселых дружков найдутся наличные? – предположила.
– Точно, – вскинул руку вверх и шлепнул себя по лбу. – Пойдем, узнаем.
Я шла за ним по коридору, не скрывая брезгливости. Выглядело все, как после шумной вечеринки с погромом. Жуть. Не переплачивают ли они за номер с таким сервисом? Все, что мне хотелось, поскорей получить свои деньги и убраться отсюда. Оставалось надеяться, что здесь есть кто-нибудь, соображавший живее первого парня.
Перед телевизором собрались последние гости тусовки: трое парней распластались на диване, один из них лениво переключал каналы.
– Эй, парни, у какого есть нал? – всколыхнул мой провожатый все это сонное царство. – А то пицца стынет.
Они повскакивали со своих мест и с возгласами «еда» набросились ко мне, как стервятники. Я увернулась и забралась на журнальный столик, защищая сумку.
– Никто и крошки не получит, пока я не увижу свои деньги! – грозным тоном выставила условие.
Те в момент превратились в стадо зомби и стали шарить по карманам.
– Ну малышка, мы правда заплатим, – начал канючить самый высокий. Он взлохматил руками свои светлые, почти пепельные, волосы и так торчавшие во все стороны. – Умираю от голода.
– Это не мои проблемы, – безразлично пожала плечами. Если я буду бесплатно раздавать всем пиццу, то никогда ничего не заработаю, потому что потом оплачивать эти жесты доброй воли придется мне из собственной зарплаты.
– Надо было спуститься в ресторан отеля, – обреченно произнес рыжий парень, уже не надеясь полакомиться пиццей.
– Только не это, – запротестовал третий с копной взлохмаченных волос. – Меня уже тошнит от этих мраморных говядин, соусов бешамель. Хочу человеческой еды!