Алмазная лилия
Шрифт:
— Это ты так думаешь, — всхлипнула я. — Мне страшно! Я никого там не знаю!
— Ты знаешь меня. Хочешь, я пообещаю, что буду твоим другом в Холодном Замке?
— Знаю я ваши гномьи обещания, — передернула плечами я. — Что не записано на бумаге и не заверено, то не действительно.
— Не ругайся, ну.
— Я вроде и не ругаюсь.
— Гном — слово неприличное. Унизительное.
— А, точно. Это же как афроамериканца нигером назвать.
— Я не знаю, о ком ты, но, наверное, да.
— А человека как унизительно
— Да никак, наверное… у цвергов с фантазией не очень, мы можем ругаться всякими "молот тебе задницу" и "огрова харя", а что-то по-настоящему обидное придумать сложно. Ну разве что людей "человечками" назвать можно. А альвы слишком культурны и возвышенны, чтобы вовсе ругательства использовать.
— Ну ясно, с альвами я тоже не ужилась бы, — тоскливо вздохнула я. — А между прочим, я всегда по высоким тонким блондинам сохла. А вместо этого мне достался в мужья бородатый квадратный коротышка.
— Довольно точное описание Холодного, — совершенно серьёзно, но с лукавыми искорками в глазах согласился со мной Иен, а потом снова погладил меня по голове. — Лиля, хочешь, мы побратаемся? Станем как бы родственниками? Я стану тебе братом, ты мне сестрой. Есть у цвергов обряд.
— Ну уж нет, — горячо отказалась я, внезапно подумав, что, хотя цверги мне не нравятся, но именно на этого никогда как на брата не взгляну. — Хватит с меня родственников.
Иен обиженно засопел, и я обиженно засопела. Как-то неприятно мне почему-то стало, что он на меня как на сестру смотрит.
— И вообще я тебя в бане видела голым. И ты меня лапал. Братья так не делают.
Иен как-то подозрительно напрягся, а потом меня оттолкнул.
— Спасибо, что напомнила, — буркнул он. — Только стояка мне сейчас и не хватало для полного счастья.
— Чего? — переспросила я, не веря ушам.
— Погода, говорю, хорошая. И вообще, ты бы поспала, ехать ещё долго.
А ехать, действительно, было долго. Целых двое суток. Причем — однообразных. Только каменные стены вокруг, порой широкие площади, порой узкие и низкие коридоры.
— А что, такие дороги везде под землей проложены? — спрашивала я Иена.
— Между основными кланами — да. Это удобно и быстро.
— А обвалы бывают?
— Конечно. Но не часто. Не волнуйся, железную дорогу непременно проверяют, не реже, чем раз в три месяца. Есть специальные смотрители, которые следят за тем, чтобы рельсы и крепления были в идеале, а стены не рушились. Где трещины идут, там обязательно крепи ставят или новый тоннель прокладывают.
— А как вообще придумали вот это всё?
— Рельсы? Ну, давно же было это известно. На телеге таскать породу — это тяжело и медленно. А на металлические полозья поставить ящики на колесах — и можно значительно увеличить скорость вывоза. Ну а потом догадались, что так можно далеко ездить. Под землей всякие места есть, а гномы тут так давно живут, что все горы — словно сыр в дырках. Вот, проложили везде рельсы. А камни эти энергетические не так уж давно открыли, лет сто назад. В Алмазных горах есть такой источник… в него кристаллы опускаешь — и они наполняются силой. Здесь, в вагонетке, система приводных ремней. Вот тут вращается колесо…
— Я все равно не пойму, — вздохнула я. — Магия и есть магия. Давай оставим в жизни место чуду.
— Давай, — согласился Иен. — Только я хотел сказать, что источник тот для здоровья опасен. Многие, кто там долго работал, заболели и умерли. Поэтому теперь цверги стараются бывать там нечасто и в защитных костюмах.
— О, ясно. Типа радиации, — прокомментировала я. — Наверное, отец там и схватил свое бесплодие.
— Ну да, наверное, — согласился Морозный. — И он еще легко отделался.
Мы еще немного поболтали — цверг рассказал, что некоторые места тоннелей такие узкие, чтобы большой транспорт не протиснулся. Никто не должен провозить этим путем войска или оружие. А потом Иен сдвинул два сундука и улегся спать прямо на них. Я же дремала, сидя на полу. Хорошо, что мне не сорок, иначе я б после такого ночлега разогнуться не смогла. И вообще, говорят, что люди — хрупкие создания. Видимо, во мне все же достаточно гномьей крови, чтобы не знать, что такое боль в спине или суставах. Да я даже насморком болела пару раз в жизни, поэтому мама со мной особых хлопот не знала. Что ж, хоть какая-то польза от папашиных генов. Наверное, многие бы позавидовали такому железному (алмазному, ха-ха) здоровью, даже не смотря на то, что я внешне не красотка. У нас ведь народ любит утешать всяческими «каждой твари по паре», «не родись красивой, а родись счастливой», «дал Бог зайку…», а нет, про зайку не отсюда, но тоже — сомнительно.
И про «не родись красивой» тоже сомнительно. Счастлива я не была, особенно в новых реалиях. Если в моей прошлой жизни были такие замечательные вещи, как отпуск, запах цветущей липы, морковный торт, какао с зефирками, любовные романы и советские комедии, то теперь ничего подобного жизнь мне не предлагала. Наоборот, только забирала. К примеру, кота у меня забрала. И маму. И солнце. И свою комнату, к которой я уже привыкла.
А что дальше будет — и представить страшно. Незнакомый мужик в качестве мужа. Брачная ночь. Абсолютная неизвестность.
Стоит ли удивляться, что к вечеру второго дня я была практически в истерике? Иен как мог меня успокаивал, но быстро понял, что чем меньше он со мной разговаривал — тем меньше я ныла. Замолчал, только вздыхал. Особенно, когда обнаружил, что у нас еда кончилась, которую нам в дорогу положили. Ну извините, я, когда волнуюсь, очень есть хочу. Поэтому придется теперь немного попоститься, авось, не помрем.
Когда Иен объявил, что цель близка, я чуть зубами не застучала от страха. К счастью, он не понял.