Алмазная маска

Мэй Джулиан

Все то время, пока машины пробивались сквозь толщу горных пород, Джек поддерживал жизнь в слабеющем теле Доротеи. За эти часы он успел в значительной степени восстановить и подлечить ее легкие, затянуть защитной пленкой сожженные до костей обезображенные плечи, шею, подбородок. Она еще была в сознании, когда он на руках вынес ее из машины. Джек медленно

поднимался по склону, рядом шли остальные операнты. Они направлялись к нашему укрытию. Двое из них были в шлемах — они поставили защитный зонтик и сушили почву под ногами. Лило в те минуты как из ведра. Баллон с кислородом, влекомый психокинетической силой Джека, плыл сразу за группой людей.

Доротея была накрыта покрывалом из белого шелка, на лице — черная маска, прикрывающая скулы, нос, рот и подбородок. Ее глаза и волосы были выжжены. Оба талисмана — алмазная маска и мой «Карбункул» лежали у нее на груди, золотая цепочка, привязанная к замку молнии комбинезона, свисавшая сбоку, покачивалась на ходу.

По причине критического состояния, в котором находилась Доротея, правительство Каледонии едва не отменило праздник, однако она настояла на его проведении. Еще до отправления в медицинский центр университета в Нью-Глазго она телепатически рассказала нам, что случилось в недрах планеты. Лечение в регенерационном автоклаве она отложила до лучших времен — землетрясение нанесло Каледонии значительный ущерб, и ее присутствие на рабочем месте просто необходимо. Личико, сказала она, подправим попозже, когда выпадет свободное время.

Тогда ученые-медики, невзирая на ее возражения, изготовили для нее специальную сплошную исцеляющую маску. Ни днем, ни ночью она не имела права снимать ее — так решило законодательное собрание. Тогда Доротея украсила черный бархат маски бриллиантами, причем их расположение точно соответствовало тем местам, которые маленькие камешки занимали на ее любимой маске.

Через несколько дней она отправилась в инспекционную поездку по материку Клайд. Мы с Джеком сопровождали ее. На нас произвела глубокое впечатление радость простых каледонцев — людей суровых, могу добавить, угрюмых, — при виде своей «девчонки». Я видел их слезы, слышал смех, наблюдал, как они пытались похлопать ее по плечу и тут же убирали руки под негодующими возгласами: «Эй, куда лапы тянешь!», «Не видишь, девчонка еще совсем слаба!.. « Прежде она с недоступными большинству нормальных людей блистательными способностями была интересной, привлекающей внимание загадкой — такая молоденькая, а уже Глава администрации. Теперь она стала подобием иконы. По-видимому, то и грело сердца простых граждан, что своя-то она своя, а вот поди ж ты… В адский котел не испугалась нырнуть. Едва живая выбралась. Главное, дело своротила… Это людям было понятно, это они могли оценить.

С той поры я не видел Доротею в другом наряде — она уже никогда не снимала защитный скафандр и маску, закрывавшую нижнюю часть лица.

Марк настоял на том, что он исчезнет с Каледонии немедленно — так же, как и появился. Вернувшись на Землю, он с благодарностью отклонил предложение принять звание почетного каледонца. Новую Шотландию он обещал посетить следующей осенью, когда наступит лучшее время для рыбалки.

Я провел на Каледонии еще шесть недель вместе с Джеком и Доротеей, пока они не сразили меня заявлением, что летом 2078 года намерены сыграть свадьбу. (Это известие поразило большую часть граждан Содружества.)

Там, на Каледонии, я отреставрировал свой «Карбункул», пострадавший от жуткого подземного огня, потом вернулся в Нью-Гемпшир. Время подобрать свадебный подарок у меня было.

Чувствовал я себя прекрасно! Мир и спокойствие установились во всех уголках Галактического Содружества.

Все рухнуло в одночасье — после визита Анн Ремилард. Она открыла мне тайну человека, не ведающего о том, что в его сознании прижилась ужасная Фурия.

Этим человеком оказался Дени Ремилард.