Алмазная пыльца
Шрифт:
— Ну, что вы? Разве такие вещи?.. Но я это дело закрою. Я напишу вашему начальству. Я напишу, что погорячился.
— Нет, Сергей Иванович! Жалобу будем доводить до конца. Сейчас свяжемся с партбюро, позвоним жене и расскажем все, как было.
— Нет, нет! — взмолился Шумский. — Я все улажу. У меня с Лидой ничего серьезного не было. Маленький флирт… и только. Все! Я клянусь, лейтенант!
— А как же я? — едко спросил Сайко. — Облили грязью и…
— Нет, нет! Я ведь сознался, что погорячился. У меня не
— И давно пора, — не сдержался Иван.
— Так что делать, лейтенант? Прямо сейчас поеду к вашему начальству? Или лучше написать? А?..
— Пишите! Пишите все, как было, — одним духом выпалил Иван.
Через пару минут Шумский протянул Ивану исписанный на треть мелованный лист бумаги. Точно на таком была написана жалоба. Не читая, не попрощавшись с Шумским, Сайко вышел.
Виктора Ильича на месте не было. Сайко сел за стол. Достал из кармана мелованный лист бумаги. От листа пахло духами. Иван покачал головой и стал читать:
«Уважаемый товарищ начальник Фрунзенского РОВД! Прошу изъять мою жалобу. Написана она была в возбужденном состоянии. Ваш сотрудник товарищ Сайко ни в чем не виновен. И он немного погорячился, и я. Права у меня отобрали, пожалуй, верно. Раз пахнет спиртным, значит, так надо. Еще раз прошу не принимать к лейтенанту Сайко никаких дисциплинарных мер.
С уважением зам. директора молокозавода С. Шумский».
Сайко нервно улыбнулся. Оправдательный документ… Разорвал лист и бросил клочки в мусорную корзину.
…Бориса Рядно доставил в помещение Фрунзенского РОВД участковый. Причину внезапного вызова не сообщил. Они сидели в курилке и ждали капитан Нетребо, а тот находился в таксомоторном парке. Взял у механика характеристику на Рядно, поговорил со слесарями. О Борисе отзывались неплохо, но была одна беда: часто пил. И еще один факт насторожил: «Деньги у него всегда водились».
К себе на службу Виктор Ильич добирался пешком. Наивный Иван человек. Можно подумать, что у него приятелей хоть пруд пруди! Чтобы все понять, не обязательно в уголовном розыске работать. Лида. Из-за нее Сайко пошел на свой «подвиг». Ведь в жалобе точно указано время, когда это случилось: 11-го октября, около шести вечера. Примерно в это время Сайко ушел от него, а вскоре явилась Лида.
«Теперь хоть знаю ее хахаля», — усмехнулся Нетребо.
Он ей ничего не сказал: ни о жалобе, ни о том, что все знает. И только когда ложились спать, не удержался:
— У Сайко неприятность. Из-за какой-то гулящей женщины у него произошла стычка с замдиректором молокозавода Шумским.
— С Шумским?.. — она вспыхнула и замолчала.
Нетребо сделал вид, что ничего не заметил.
Любил, любил любовью, понятной одному ему. Он не баловал ее ласками, не приносил цветы в день рождения, не бегал по пятам… Но любил…
К
— Так, травушка-муравушка, давно уже ждешь? — стараясь казаться спокойным, примирительно начал Нетребо. — Здравствуй, Ваня! Рядно уже привели?
— Давно, — буркнул Сайко.
— Подготовь магнитофон и зови!
…Волосы всклокочены, кожа на лице в угрях и мелких ссадинах. Наклейка уже снята, но след заживающих царапин виден. Глаза блестят сухо и настороженно.
— Что надо, начальник? Неужели другого места для разговора не придумал?
— В другом месте уже говорили, — спокойно ответил Виктор Ильич.
Он закурил, предложил папиросу Борису и предупредил:
— Разговор, Рядно, предстоит серьезный. Вилять не советую. Все записывается, — указал глазами на магнитофон и включил его.
— Вы знали Наталью Измайлову?
— Ну и что? — вместо ответа неопределенно спросил Рядно.
— Нас интересует, в каких вы с нею были отношениях.
— Так вот что пришить хочешь?! Крестись, начальник! Я ее сто лет не видел.
— Спокойно, Рядно! Шить вам ничего не собираемся. Когда вы в последний раз виделись с Измайловой?
— У нее спроси, — криво ухмыльнулся Рядно и вдруг взревел: — Не убивал я ее! Слышишь?! Руки еще марать… Ищи тех, кому она мешала.
Борис выпустил густой клуб дыма и дрожащими пальцами стал тушить папиросу о пепельницу. Мундштук был скатан языком и губами в конус. Подобный окурок был найден недалеко от места убийства Наташи Измайловой. Сайко даже привстал, указывая Нетребо глазами на пепельницу. Но Виктор Ильич все сам видел. А Борис нервно помахивал закинутой на левое колено ногой и попросил закурить еще.
— Я законы знаю. Жаловаться буду, начальник! А что до Наташи — поделом ей. Меня убаюкала, а сама с прокурорским чадом путалась.
— А еще с кем она встречалась?
— А черт ее знает. Такая как пчелка: и жало всадит, и медку даст.
— И все же когда в последний раз вы виделись с Измайловой?
— Во всяком случае в день смерти я ее не видел.
— А откуда вы знаете, когда она погибла? — живо ухватился Сайко.
Рядно медленно повернул в сторону Ивана голову и, смерив его снисходительным взглядом, разъяснил:
— Весь город об этом знает!
— Итак, в тот день вы ее не видели? — продолжа Нетребо. — Тогда вспомните, где, с кем и как вы проводили время в тот день?
— Моя память, начальник, на такие вещи не оченно. Она табачком подпорчена, — бросил Рядно.
— Зря хамите, Рядно! Против вас много улик.
— Не смеши, начальник! — все так же нагло ухмыльнулся Борис.
— Ладно. Вы назначили в тот день свидание Измайловой?
— На кой шут она мне? Говорю — нет, значит — нет!