Алмазная труба(изд.1985)
Шрифт:
Радиоволны понеслись из Москвы на северо-восток — над тундрами севера, холодными просторами Ледовитого океана — и достигли высоких мачт радиостанции на голом острове. Через два часа новые волны промчались отсюда на юг, миновали хребет Бырранга, болота Пясины и пронеслись над бесконечными лесами. На Туринской радиостанции застучал аппарат, и радиоволны запечатлелись в короткой фразе, четко написанной на голубом бланке.
— У тебя есть кто-нибудь из корвунчанских эвенков, Вася?
— А что?
— Срочная телеграмма экспедиции Чурилина. Они сейчас на вершине Корвунчана.
— Корвунчанских нет, однако завтра поедет Иннокентий к себе на Бугарихту. Парень хороший, пятьдесят
— Пойдем вместе его искать, я сразу и отдам ему телеграмму.
* * *
На широкую долину речки Никуорак, в трехстах километрах от Туринской культбазы, опускались сумерки. Пологие склоны щетинились еловым лесом, угрюмо черневшим внизу. На плоском холме, загромождавшем с севера круглое болото, было еще совсем светло. Между редкими лиственницами стояли четыре темно-зеленые палатки, а перед ними на ровной площадке, покрытой светлосерым оленьим мхом, горел костер. Огня почти не было видно. Густой коричневый дым с резким, одуряющим запахом багульника расплывался в спокойном воздухе. По правую сторону площадки возвышалась груда вьючных ящиков, сум, тюков и седел. Туча мошки и комаров висела вокруг костра, за спинами людей. Сидевшие у костра старались держать головы на грани дыма и чистого воздуха, что давало возможность дышать и в то же время избавляло от упорно лезущего в глаза, нос и уши гнуса.
— Чай готов! — провозгласил черный, насквозь прокопченный дымом человек и снял с огня большое ведро, наполненное темно-бурой жидкостью.
Каждый из сидевших у костра вооружился объемистой кружкой и взял по огромной тунгусской лепешке, тяжелой и плотной,— своеобразный хлебный концентрат. Мошка покрывала поверхность горячего чая серым налетом, который приходилось сдувать через край кружки. Люди с наслаждением прихлебывали чай, перебрасываясь короткими фразами.
В редкое позвякиванье ботал разбредшихся внизу лошадей вплелся размеренный отдаленный звон.
— Слушайте, товарищи! Никак, наши идут.
Молодежь бросилась к палаткам за ружьями. Встреча отрядов одной экспедиции после долгой разлуки всегда является торжественным моментом в жизни таежных исследователей. Сумерки еще не успели сгуститься, как на большой прогалине северного склона водораздела появилась цепочка худых, утомленных лошадей, вяло поднимающихся вверх. Ободранные вьюки, обвязанные измочалившимися веревками, свидетельствовали о долгом пути через густые заросли.
Загремели выстрелы. Прибывшие ответили нестройным залпом. К палаткам подъехал угрюмый плотный человек — геофизик Самарин, начальник маятникового отряда. Он грузно слез с лошади. Шея его была кое-как обмотана грязным бинтом. Он поднял с лица черную сетку и шагнул навстречу начальнику экспедиции Чурилину — высокому, гладко выбритому человеку.
— Привет, товарищ Чурилин,— глухо сказал Самарин в ответ на дружеское приветствие начальника.
— Вот хорошо, как раз к чаю! Ну, что интересного?
— Кое-что есть. А пришлось тяжело... Я заболел, трех лошадей потеряли...
— Что с вами?
— Дрянь какая-то — мошка разъела, кругом воспаление.
— Чесались?
— Еще бы не чесаться! — сердито проворчал Самарин в ответ на укоризненный взгляд Чурилина,— У меня кожа не такая дубленая, как у вас. Теперь не знаю, как пойду в следующий маршрут.
Чурилин распорядился выдать всем понемногу из драгоценного запаса спирта. Прибывшие также расположились у костра. Громкие, веселые голоса перебивали друг друга, люди рассказывали о разнообразных приключениях. Начальник экспедиции уселся рядом с геофизиком, который, выпив чаю и закусив, немного обмяк и пришел в себя.
— Модест Африканович, жажду ваших сообщений!
Самарин рассказал о пройденном им маршруте, широким углом охватывавшем район от реки Джеромо до вершины Вилючана. На этом пути удалось сделать больше двадцати измерений силы тяжести [4] .
4
Сила тяжести — подразумевается сила земного тяготения.
— Везде довольно большие положительные аномалии [5] — шестьдесят, восемьдесят. Но вот в одном месте я сделал даже три измерения подряд на небольших расстояниях. Получилось...— Геофизик сделал паузу.
— Не томите, Модест Африканович! — быстро сказал Чурилин.
Самарин довольно усмехнулся и продолжал:
— Получилось двести...
— Ого!
— Погодите: двести семьдесят и триста пять!
— Где? — взволнованно воскликнул Чурилин.
5
Положительные аномалии — местные увеличения силы тяжести.
— Амнунначи... Обширное низкое плато, сплошная бо-лотииа, к западу от Мойерокана.
— Мойерокана! Вот тебе и на!
Разговоры у костра стихли. Вновь прибывшие разошлись спать. Только сотрудники Чурилина, отдохнувшие за четырехдневную стоянку, остались у костра, с интересом прислушиваясь к разговору начальника с геофизиком.
— Ну, я замучил вас, Модест Африканович,— сказал Чурилин,— извините меня. Идите скорее отдыхать. Мы-то здесь уже так откормились, что не ложимся раньше полуночи.
Самарин неохотно поднялся и, стоя на коленях, свернул последнюю папиросу. Чурилин некоторое время пристально всматривался в его усталое, опухшее лицо.
— Хорошо быть геофизиком, Модест Африканович,— сказал он.— Точные задачи, ясные ответы — вот как у вас, например.
— Нашли чему завидовать!
Лицо Чурилина было серьезно.
— Я сравнивал мои и ваши исследования. Я восхищен могуществом геофизики! Я плохой физик и еще худший математик. Может быть, поэтому, как всякая незнакомая научная дисциплина, ваша работа представляется мне гораздо более значительной, чем моя. Посмотрите хотя бы со стороны: прибор Штюкрата [6] устанавливают на намеченной точке. Внутри него мерно качаются два коротких тяжелых маятника, снабженных зеркальцами, отражающими свет от крохотных лампочек. И это всё. В дальнейшем нужно только наблюдать совпадения периода качания маятника с ходом астрономических часов — хронометров. Впрочем, конечно,— спохватился Чурилин,— до этого еще нужно тщательно выверить прибор, провести наблюдения звезд для проверки часов. Но в общем-то как гениально просто! Качается маятник и едва уловимо отзывается на увеличение или уменьшение силы тяжести в данном месте. А в руках геофизика — это сказочный меч, незримо рассекающий на несколько километров вглубь толщи горных пород, это глаз, показывающий' недоступные подземные глубины.
6
Прибор Штюкрата — маятниковый прибор для измерения самых незначительных колебаний силы тяжести.
Самарин бросил в костер окурок и усмехнулся:
— Я, наоборот, ясно представляю себе всю беспомощность геофизики, обилие неразрешимых еще вопросов, несовершенство методов. И ваша геология кажется мне более ясной, более могущественной наукой, имеющей в своем распоряжении неизмеримо большее число фактов... Ну, я иду спать.
С уходом геофизика у костра наступило молчание. Столб пламени в высоте окаймлялся звездным венцом, едва слышно шипели дымокуры, и неумолимо ныли комары. Из долины по-прежнему доносилось позвякиванье ботал лошадей.