Алмазное ассорти
Шрифт:
Через час Леня остановил машину рядом с нужным домом.
Продольная улица оказалась переулком, расположенным неподалеку от станции метро „Ломоносовская“. Переулок был застроен так называемыми „сталинскими“ домами. Перед домом номер семнадцать стояла небольшая группа людей, переговаривающихся на повышенных тонах.
– А я настаиваю на расширении автостоянки! – раздраженно говорил мужчина невысокого роста в коротком черном плаще. – Благосостояние жильцов неуклонно растет, количество машин увеличивается, а ставить их некуда!
– Достали уже со своими машинами! – возражала полная женщина в кашемировом пальто. – Не продохнуть уже! Под окнами газуют, по ночам шумят… дышать нечем! Нужно не стоянку расширять, а зеленую зону! Клумбы и цветники!
– Да и так уже клумбы на каждом шагу! – возражала женщина постарше. – Детям играть негде! Шагу не ступить, всюду ваши цветники! Не клумбы нужно делать, а детскую площадку!
Леня обошел спорщиков и приблизился к подъезду.
– Вы собственник? – окликнул его сторонник автостоянки.
– Что, простите? – переспросил Маркиз.
– Если вы собственник жилья – приходите во вторник на общее собрание ТСЖ! Я вижу, у вас автомобиль, так что вы поддержите мое предложение о расширении стоянки…
– Никакой он не собственник! – вмешалась сторонница клумб и цветников. – Я его в нашем доме первый раз вижу!
– Вы вообще куда направляетесь? – присоединилась к ней защитница детской площадки. – У нас в доме много детей, и недопустимо, чтобы здесь ходили какие-то посторонние личности! Надо будет поставить на собрании вопрос о надежности работы охраны…
– Я вообще-то к Осадчему из сороковой квартиры. Надеюсь, в вашем доме не запрещены посещения? Это все же жилой дом, а не колония строгого режима!
– К Осадчему? – Женщины переглянулись. – Из сороковой?
– Из сороковой? – воскликнул автолюбитель и грозно нахмурился. – Да я бы этого Осадчего…
– Ну что вы, Альберт Антонович, – перебила его цветоводша, – человек и так пострадал, попал в больницу…
– Это его проблемы! – гремел автолюбитель. – А мне из-за него пришлось ремонт переделывать! За такие дела надо вообще квартиру отбирать!
– Как вы можете?! Человек в больнице! – воскликнула любительница детей, объединившись с недавней противницей.
– В больнице? – переспросил Маркиз. – Мне кто-нибудь может объяснить, что случилось?
– Случилось, что ваш Осадчий мне квартиру испортил! – не унимался автомобилист.
– Он ни в чем не виноват! – хором возражали женщины. – Вам надо предъявлять претензии к управляющей компании, это из-за них все произошло…
– Да, как же, предъявишь им, – отвечал мужчина. – Где сядешь, там и слезешь…
В конце концов Маркизу удалось выяснить, что чуть меньше месяца назад в сороковой квартире прогремел взрыв, в результате которого сама квартира сильно пострадала, а ее владельца увезли в больницу. Пострадала также расположенная ниже этажом квартира номер тридцать шесть, принадлежащая возмущенному автовладельцу. Комиссия, собранная для выяснения обстоятельств, решила, что причиной взрыва было плохое состояние газовых труб.
Маркиз сообразил, что взрыв произошел почти сразу после возвращения Ивана Осадчего из Якутска, соответственно, почти сразу после исчезновения Павла Стрешнева…
Удивительное совпадение!
– А что – Осадчий так и не выписался из больницы? – спросил Леня у домовой общественности. – Ведь уже почти месяц прошел!
– Во всяком случае, здесь он не появлялся, – хмуро проговорил автолюбитель. – Наверное, боится! Знает кошка, чье мясо съела! Уж я бы ему высказал…
– Какой вы черствый, Альберт Антонович! – возмутилась любительница детей. – Человек в тяжелом состоянии, а вы только о своей собственности беспокоитесь! Вот товарищ правильно поставил вопрос – человек почти месяц лежит в больнице, а никто даже не поинтересовался, может, ему что-то нужно!
– Ага, он мне квартиру испоганил, а я ему должен апельсины с яблоками носить?
– Никто не говорит об апельсинах, но вы могли бы проявить минимальное внимание…
– Может мне кто-нибудь сказать, в какой он больнице? – вклинился Маркиз в заново разгорающийся спор. – Я готов проявить к вашему соседу минимальное внимание, вплоть до яблок и апельсинов!
– Я могу, – тут же ответила наблюдательная любительница детей. – Его увезли в тридцать вторую больницу, которая на Поперечной улице. Я слышала, как врач это говорил по рации…
– И передайте Осадчему, что ему этот номер так просто с рук не сойдет! Ему придется компенсировать мне все расходы! – крикнул в спину удаляющемуся Маркизу скандальный автолюбитель.
Еще через полчаса Маркиз вошел в приемный покой тридцать второй больницы.
Перед окошечком информации препирались женщина-врач средних лет в не слишком свежем халате и мужчина в полосатой пижаме и тапочках на босу ногу.
– Ну, я же не знал, что мне Тося принесла! – ныл мужчина, заглядывая в глаза врачу преданными собачьими глазами. – Ну, может, там эта бутылка по ошибке оказалась!
– Ага, и выпил ты ее, Сидоров, тоже по ошибке?
– Точно, по ошибке! – оживился Сидоров. – Я вижу – бутылка, ну, думаю, может, мне Тося лимонаду принесла или этого… тоника. Ну и попробовал. Вроде водка, но ведь можно и ошибиться, так ведь? Я еще попробовал, потом еще…
– Попробовал он! – перебила его врач. – Так и выпробовал целую бутылку, а она, между прочим, литровая! Имей в виду, Сидоров, – больше никаких передач, я лично следить буду!
– Но Вера Ивановна, я же без передач на вашем больничном питании ноги протяну!