Алмазное сердце
Шрифт:
— Вам понравилась девушка, дэй Джед?
— Нет. То есть да, но дело не в этом. Просто хорошая девушка, а я втянул ее в не очень хорошую историю. Теперь пытаюсь загладить вину. Думаю, оплаченного на месяц вперед жилья и пары сотен грассов хватит для того, чтобы и дэйни Милисента, и моя совесть спали спокойно.
По лицу Унго было видно, что его не удовлетворил мой ответ, но меня подобное решение устраивало полностью.
— Постарайся уладить все до вечера. А я навещу Эвана и, если все пройдет гладко, отправлю посыльного к
— Чудесно! — воскликнул Эван, увидев шкатулку. — Неподражаемо!
— Еще одно заклинание, которое ты не сможешь снять? — спросил я с опаской, памятуя о «браслете» на своей руке.
— Заклинание? — поморщился старик. — Пфе! Но резьба великолепна! Мастерская работа!
— Можешь оставить ларчик себе, когда достанешь его содержимое, — снисходительно объявил я.
— Как же я достану его без ключа? — озадачился маг. — Заклинаньице-то простенькое — считай, что и нет. А вот замочек…
— Тебя интересует замок или резьба? Сломай его — и дело с концом.
— Проще вывернуть петли.
— Значит, вывернем петли.
— Но тогда мы испортим ларец.
— Если нет другого выхода, мы испортим ларец, — подтвердил я, чувствуя, что терпение уже на исходе.
— И зачем мне сломанная шкатулка?
— Эван, — прорычал я с угрозой. — Открывай!
— Как скажешь, но сломанную шкатулку я не возьму, так и знай! Завел моду расплачиваться со мной всякой рухлядью!
Спустя еще десять минут пререканий защитные чары все-таки были сняты, а ларец взломан.
Я высыпал на стол его содержимое, отбросил в сторону потрепанную записную книжку, скрученный в трубочку листок гербовой бумаги, еще какие-то документы и, к своему облегчению, увидел два небольших конверта. Дэй Роджер был так неосмотрителен, что гордо подписался полным именем, но, чтобы убедиться в том, что подлинные не только конверты, но и письма, пришлось заглянуть внутрь и пробежать взглядом первые строки посланий. Лишь первые — слово чести! Но и их содержания с лихвой хватило бы дэйне Авроре, ищи она повод для расторжения брака. Лен-Леррон был весьма красноречив в общении с дамами.
Письма я аккуратно убрал в нагрудный карман, а остальные бумаги сгреб в сумку, в которой принес Эвану шкатулку. Сломанный ларчик бросил туда же.
— Сколько я тебе должен за работу? — поинтересовался у мага.
— Какая там работа, мальчик мой! — отмахнулся он. — Пустое!
— Как скажешь. — Я не настаивал. Эван, несмотря на то что жил в лачуге и наряжался в тряпье, как мне было известно, в деньгах не нуждался, а в благодарность можно после прислать ему с Унго бутылку вина и пару жареных кур — от подобного вознаграждения старик никогда не отказывался.
— Погоди-ка, Джед, — остановил он меня уже в дверях. — Шкатулка… Она ведь тебе не нужна? Продай ее мне за… За два грасса!
— Во имя Создателя, бери так! — Я поставил ларец на стол.
— Нет-нет, у меня есть чем заплатить, — запротестовал чудак, выкладывая из карманов блестящие монетки. — Хотя… Она же сломана? Пусть будет не два, а полтора, а? Нет — один! Один грасс, ты согласен? Или…
Я успел сбежать до того, как стал бы еще и должен за возможность избавиться от ненужного хлама.
Лен-Леррон назначил встречу в мужском клубе: людное, но в то же время спокойное место.
Унго, которому все равно пришлось бы ожидать меня у входа, я решил оставить в гостинице. Пока я был у Эвана, тайлубиец успел многое: побывал в банке; встретился с домовладельцем и продлил аренду; истратил запас обаяния, чтобы убедить недовольную просроченной оплатой Марту немедля приступить к обязанностям при новой хозяйке; еще раз навестил эту самую хозяйку: собрал наши остававшиеся в съемном жилье вещи и завез Сане корзинку с фруктами и свежей сдобой, чтобы девушка не умерла с голоду до прихода кухарки. Иными словами, заслужил, чтобы его не беспокоили целую седмицу.
Велсингский мужской клуб располагался в отдельно стоявшем двухэтажном здании в центре города. Мне довелось побывать тут, когда я планировал «визит» в особняк дэя Роджера. Клуб включал в себя два фехтовальных зала, защищенное магией помещение для тренировок в стрельбе, картежный зал, новомодную курительную для любителей вдыхать пропущенный через вино дым и ресторан, в котором помимо просторного зала было несколько отдельных кабинетов, где можно было уединиться и поговорить о делах.
Один из таких кабинетов и занял на вечер Лен-Леррон.
— Рад вас видеть, дэй Джед.
Когда раздвижные двери сомкнулись за моей спиной, мужчина поднялся навстречу.
— Взаимно. — Я поклонился в ответ и кивком приветствовал находившегося тут же мага.
Приятель дэя Роджера, дэй Алессандро, если не ошибаюсь, без форменной мантии превратился в добродушного толстячка средних лет: старомодный мешковатый камзол, клочок рыжей бороды, блестящая в ярком свете лысина. Его выдавал только цепкий взгляд старого сыскаря. Но, хвала Создателю, враждебности в этом взгляде я не ощущал.
Когда с приветствиями было покончено, Лен-Леррон принял у меня конверты, заглянул в каждый, и тут же, на пустой тарелке, устроил любовным посланиям маленький, но яркий погребальный костер.
— Пусть теперь эта дрянь мне только встретится.
— Не встретится, — огорчил я горящего жаждой отмщения мужчину. — Она мертва.
Решив, что эта новость станет хорошим довеском к возвращенным письмам, я поведал все, что знал о смерти Виктории, и о жизни — тоже. Приверженность покойной к запретным обрядам заинтересовала дэя Алессандро, а дэя Роджера, кажется, напугала. Наверное, представил себя участником темного ритуала. Хотя, кто знает, может, он им и бывал: говорят же, что некоторые дамы тянут каким-то образом силы из своих любовников.