Алмазный меч, деревянный меч (Том 1)
Шрифт:
Священники Истинного Бога, Подателя Благ, Дарителя Магии, подобным не баловались. Носили они белые ризы, и были они единственные в Империи, кто имел право на однотонный плащ этого цвета.
В восточные ворота славного города Хвалина хмурым октябрьским днем, на заре, едва только распахнулись тяжелые створки, въехал одинокий всадник. Молодое надменное лицо, обрамленное тонкой, искусно подбритой темной бородкой. Глубоко посаженные глаза. В черной кожаной куртке, плечи, обшлага, грудь – все в шипастых серебряных накладках. Несмотря на холодный осенний день, куртка на груди всадника была распахнута – так, чтобы все видели тяжелую цепь девственной
Перед раболепно склонившимися стражниками в осеннюю грязь упала мелкая серебряная монетка – стоимостью раза эдак в два больше, чем въездная пошлина Урядник торопливо подобрал, бормоча слова благодарности, однако ж, когда всадник скрылся за изломом улицы – швырнул монету в пошлинную копилку так, словно жгла она ему руки – Неча глазеть! – обрушился он на остальных – Нехай магистрат давится колдовской этой серебряшкой. Тьфу, пропасть! Нам, воинам, под ноги, в грязь швырнул, точно голи кабацкой или человеку трактирному! Думал, раз больше пошлины заплатил и сдачи не востребовал, так мы его коню всю ж… вылижем? Нет уж, дудки! Сами на пиво скинемся!
Урядник был уже в годах, вдобавок обременен большой семьей – однако в свое время он сражался и против лесных бестий-Дану, когда уже много позже Великой Войны пакостное это племя безжалостно добивали по всем просторам Империи, дрался на Берегу Черепов, подавлял баронские мятежи в Смутное Пятилетие и помнил, что такое похвала Императора, что такое Его рука на твоем плече, на дрянной окровавленной кольчужке (и не подгибаются пальцы повелителя, не брезгует он!), помнил, а оттого сейчас и вскипел.
– Ну да, тебе Император какую ни есть, а пенчию платит, – проворчал один из стражников, тощий и рыжий Алебарду он держал, точно докучную палку – Тебе деньга не надобна, так другим бы сгодилась… – Дурак! – урядник тотчас врезал стражнику по уху – не в полную силу, а так, для порядка – Будешь, как крыса помоечная, из рук чародеев медяки хватать – сам в крысу превратишься! Подачки только псы оголодавшие ловят, да и то не все!.. Вот когда купец нам с подходом да уважением поднесет поверх положенного, тогда и пива выпьем.
Примерно в то же самое время, только через южные ворота, в Хвалин въехал еще один всадник. Тоже молодой и стройный. Вот только лицо его, загорелое и обветренное, обрамленное длинными пепельными волосами, отнюдь не выглядело надменным, а суконная куртка с длинным ворсом, по которому, не проникая внутрь, отлично стекает любой дождь, разительно не походила на черно-серебряное одеяние молодого чародея. Оружие при этом путнике было совсем немудрящее – недлинный клинок в простых ножнах, какие только и дозволено носить в поездках черным сословиям.
Всадник соскочил с коня, не чинясь, распахнул перед стражниками куртку, показывая, что и разрешенного по закону ремесленным гильдиям к домашнему хранению меча он при себе не имеет. Не было при нем и никаких особо заметных амулетов или оберегов – ничем не примечательная дешевка, обычно носимая простонародьем.
– Благодарение Богу Истинному, Отцу и Защитнику нашему, слава, слава и трижды хвала, аминь. Как
Десятскому уряднику этот ранний гость понравился. Однако стоило тому скрыться, стражник поймал себя на том, что совершенно не помнит лица проезжего. Совершенно незапоминающееся, стертое, точно старая монета, оно выглядело настолько обычным, лишенным всяких особых примет, что удержать его в памяти было совершенно невозможно. Не запоминался и говор – не столичный и не окраинный, не прибрежный и не горный, а так, всего понемножку. Наверное, подручный крупного торговца, или ремесленного мастера.., или молодой купец, или.., или.., ранний гость мог оказаться кем угодно. Такого народа в последнее время по Империи развелось немало, и шастали они все время туда-сюда, вводя в смущение бывалых воротных стражей, умевших с первого взгляда распознать и род занятий явившегося, и его родину, и мало что не имя.
Забивать себе голову утренним гостем десятский урядник, конечно же, не стал. Весело подбросил медяки на ладони, подозвал кордегардного мальчишку и отправил его в трактир за пивом и закуской для всей дежурной смены.
Осенью город просыпается медленно и неохотно. Дел невпроворот, время горячее, все надо успеть, пока не ударили холода и Смертные Ливни (кричали уже, кричали по улицам нарочные Чародейной Лиги, что именуется еще Семицветьем али Радугой, – идут, идут уже тучи, идут через Суболичью Пустошь от Острага), а такая тоска вставать серым скучным утром! Помолишься, слова положенные пробормочешь, а сам… Когда все думки твои – как бы выжить; как бы осень протянуть да зиму пережить. А следующим летом – все то же самое: готовиться к новым холодам. Эх, было время, когда полки Империи весело шли по заморским странам, когда седоусые ветераны возвращались по домам с пожалованиями и наградами от Императора, поднимали выслуженные земельные наделы, то-то было веселое время! И зимы стояли совсем другие, и никто не боялся осенних ливней… Как давно… Все изменилось. И – все привыкли. Не спрашивали даже с чародеев, что когда-то громогласно клялись извести страшные осенние дожди раз и навсегда.
Хвалин, северный узел торговых путей, державший в кулаке всю милостиво дарованную гномам, кобольдам, гоблинам и оркам торговлю, не ударил бы лицом в грязь и перед нарядными городами коренного имперского юга. Здесь было на что посмотреть. Было что показать.
Уже наступил вечер, когда молодой чародей Ордена Арк спешился возле лучшей таверны города «Имперский Лев». По названью судя, ее почти наверняка основал кто-то из ветеранов. Не глядя, швырнул поводья подскочившим слугам. Не протянув руки, распахнул дверь. Вошел внутрь.
Нельзя сказать, что при одном его появлении на таверну пало гробовое молчание – но народ поутих, что верно, то верно. С поклонами и приветствиями поспешил содержатель заведения.
– Хвала Богу Истинному. Ужин и постель, – на миг разомкнулись бледные губы.
– Отцу, благ подателю, слава и трижды хвала… Какого вина прикажете, молодой господин? – еще ниже склонялся хозяин. Спину он гнуть умел не слишком хорошо, этот старый, бывалый воин, крепкий и кряжистый. Шириной плеч он поспорил бы с гномом.