Алмазный меч, деревянный меч (Том 2)

Перумов Ник

Воодушевленные, вновь полезли на стены Восьмой и Одиннадцатый легионы, оправившись, возвращался в бой Шестой, и даже позорно бежавшие было баронские дружинники начали понемногу вступать в бой – как только поняли, на чью сторону клонится победа.

Файерболы и молнии разили по-прежнему, однако легионеры сразу в десятке мест ворвались на стену.

Заработали короткие мечи и длинные алебарды. Сулла скомандовал своим арбалетчикам двигаться вперед.

В панике отступавшие маги видели перед собой лишь сплошную стену щитов да частокол шлемов над ней. Подражая гномам, тесным строем Первая когорта вместе с пехотой Тарвуса устремилась к входу в главную башню.

Еще

сопротивлялись где-то на верхних ярусах ученики и подмастерья. Но они уже никого не интересовали, легионеры добивали их походя, почти не неся потерь. Слабые огненные шары можно было отразить обычным щитом; то же самое и с молнией. Правда, маги неопытнее, что защищались прямо над воротами, сбились в тесную кучку и, выставив щит, не пробиваемый никаким оружием, ринулись бегом к дверям башни, но, увидав черные створки сорванными и валяющимися на земле, растерянно остановились. Щит ослабел, и короткой заминки хватило одной из манипул Шестого легиона, чтобы растоптать пытавшихся сопротивляться.

Легионеры заняли весь двор. Первая когорта ворвалась внутрь главной башни. Другие взялись за флигеля и пристройки. Отчаянные схватки вспыхивали повсюду, в тесноте коридоров, на лестничных маршах – уцелевшие маги не собирались сдаваться без боя. Кое-где начались пожары.

Здесь, внутри крепости, дрались более опытные, Каждый шаг давался легионерам немалой иеной. Однако они все равно наступали – их были тысячи, десятки тысяч против нескольких сотен волшебников.

…Императору казалось, что он парит сейчас над полем сражения точно птица, видя разом все, что делается в десятках мест. Он видел, как укрывшиеся за щитами легионеры, выставив вперед копья, надвигались на растерянно сжавшегося в каменном тупике молодого волшебника в фиолетовой куртке, совсем еще юного, почти мальчишку; вот он взмахнул рукой, затрясся пол, с пальцев сорвалась лента фиолетового пламени, скакнула с одного щита на другой, оставляя широкие подпалины, и, не причинив ущерба, угасла. Паренек израсходовал слишком много Силы.

Почти не разорвав строя, один из легионеров метнул пилум. Тяжелое навершие пробило юношу навылет, окровавленный наконечник вышел из спины.

– А кровь у этих магиков такая же красная, – удивился бросивший копье. – А болтали-то.., мол, голубая, голубая…

В другом месте легионеры – судя по эмблеме, Восьмого легиона – никак не могли справиться с засевшим наверху лестницы волшебником. Этот оказался куда хитрее незадачливого парнишки, обрушил заклинанием почти целый марш, да так, что подниматься теперь можно было лишь по одному. Несколько закованных в латы тел уже лежало на груде искрошенного камня. Солдаты метали копья – волшебник громким, полубезумным хохотом отбрасывал их в стороны.

Но затем среди сдвинутых щитов и перекошенных лиц мелькнул характерный профиль Суллы.

– Стрелки! Сюда! – взревел легат. – А вы, вы чего топчетесь, как стадо баранов?! Забыли, как штурмуют?!

Его рык словно вывел легионеров из оцепенения. Щиты сошлись еще теснее, «черепаха» опускалась на колени, с тем чтобы дать дорогу второй волне, которая пойдет по щитам сверху.

За щитоносцами в атаку пошли арбалетчики Суллы, железные болты со звоном отлетали от воздвигнутого чародеем щита, однако свое дело они сделали – волшебник более не смог сплести ни одного заклятия.

Однако фиолетовый маг не побежал. Он до последнего пятился, отражая летящие в него стрелы и пилумы, – пятился до тех пор, пока легионеры не перебрались через пролом и не пустили в ход мечи.

Щит исчез. Тело мага тотчас обросло вонзившимися арбалетными болтами, однако на месте, где стоял маг, вспух ослепительно

белый пузырь огня, перевитый фиолетовыми нитями. Огонь плеснул вперед, раздались дикие крики сгоравших заживо солдат.

– Вперед! Вперед! – орал Сулла, подбадривая своих. В несколько мгновений через пролом был перекинут настил из сорванных дверей и каких-то рухнувших балок, потрепанная манипула уступала место свежей, раненых несли в тыл…

Легионы теснили магов. Несли потери, однако теснили. Эх, вот так бы да в Мельине!..

Фесс с лихорадочной быстротой карабкался вверх по бесконечному винту лестницы, время от времени, правда, замирая и прислушиваясь. Нет, чудище не успокаивалось. Снизу доносился какой-то протяжный скрип, омерзительное бульканье, вдобавок потянуло гнильем. Потом раздался громкий треск и скрежет – Фесс тотчас представил себе, как чудовище разносит толстенные балки потолка, стремясь выбраться на волю.

Проклятье! Проклятье! Проклятье! Интересно, как он сумеет справиться с наглухо запертой железной дверью, имея чудовище на плечах? Неужто придется?..

При одной только мысли об этом Фесса передернуло, Возвращаться в Долину? Возвращаться с позором, под крыло тетушки и Клары Хюммель с ее бесконечным потоком непристроенных родственниц?!.

…Остановился Фесс, лишь добравшись до самого верха. Из-за опущенной стальной плиты рвался знакомый грохот боя – легионы ворвались в башню Кутула. Пальцы Фесса заскользили по стене. Замок должен найтись! Не бывает, чтобы такие двери запирались только снаружи.

Он осторожно пустил в ход магию. Не будучи великим докой по этой части, Фесс, однако, не был и полным профаном. Он не мог обратить в ничто каменный свод, не мог расколоть саму дверь, не мог сделать свод прозрачным, однако прощупать механизм ему умения хватало.

«…Так, все понятно. Ничего особо сложного. Элементарный храповик с противовесом. Нужно только подтолкнуть здесь, здесь и вот здесь, отжать фиксирующую защелку на зубчатом колесе и послать вниз тяжелый груз противовеса. Сейчас. Это мы враз. Открывать такие двери я умел еще на первом курсе…»

– Хр-о-о-о-о… – донеслось снизу. Тяжкий нечеловеческий стон, сопровождаемый грохотом обвала. И – обжигающая боль от прикосновения чужой магии, Абсолютно, совершенно чужой. Это был способ преобразования материи и мира, о котором ничего не смог бы сказать даже сам Архимаг владыка Игнациус.

Тварь выбралась на лестницу.

Фесс сглотнул заполнившую рот слюну. Страшно. Ой как страшно!..

«Стоп! Не позволяй себе!.. Работай! Работай!..» Он сплел пальцы. Магию жеста он знал плохо, лишь самые начала, но ему и требовалось-то сейчас самое элементарное заклятие, толчок, которым дети Долины умеют пользоваться едва ли не с пеленок. Тут, правда, требовалось нацелить и скоординировать три толчка сразу, но это уже непринципиально. Один.., два.., три, пошло!..

Никакого результата. Магия впиталась в сырой камень стен, Сила ушла, как вода в песок, а снизу донесся утробный удовлетворенный рев и уханье. Чудище уже поднялось весьма высоко, Фесс разом покрылся холодным потом, «Жрет Силу, тварь. Питается магией. Проклятье!» Такие случаи были отнюдь не редки. За век существования Долины ее обитатели насчитали десятки чудищ в разных уголках Упорядоченного, обладавших способностью поглощать вражескую магию, даже наделенную в них, и становившихся от этого лишь сильнее. Похоже, оставался единственный выход. Фесс съежился у самой двери, прижав колени к груди, – поза младенца в материнской утробе, поза максимальной закрытости и сакральной защищенности; надо было собраться с силами и – как это ни печально – возвращаться в Долину.