Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 1
Шрифт:
Лучина перестала мигать, и Кан-Мола, Алия, Тави, девушка со многими именами с усталым вздохом расслабила сведённые судорогой боли плечи. Держать заклятье дольше было уже выше её сил. Радуга ничего не заподозрит... но Сидри об этом знать не следует.
Переведя дух и поминутно косясь на усмиривший мигание лучины жёлтый зуб, Сидри продолжал ворожбу. Теперь ему удалось развернуть тряпицу; на грязной столешнице неожиданно остро и ярко блеснул неправильной формы кристалл, абсолютно бесцветный
Тихо бормоча себе под нос слова наговора, гном чуть присел, так, чтобы взгляд его оказался на одном уровне с досками стола. Прищурил левый глаз, всматриваясь в сверкающий камень; затаил дыхание...
Лучина вновь предостерегающе замигала. Кто-то тяжело застонал под половицей; из дымохода донеслось приглушённое завывание. У гнома задёргалась щека, но взгляда он от камня так и не оторвал. Воздух в каморке начал потрескивать, под потолком заплясали рои синих светляков. По лбу Сидри покатились крупные капли пота – откуда-то снизу донеслись грубые голоса ночной стражи. Очевидно, хозяин таверны успел поднять тревогу. Однако, несмотря ни на что, Сидри не прерывал заклятья.
Над кристаллом неторопливо сгустилось синеватое облачко, плотное, словно стелющийся низиной туман. Затем на поверхности этого облачка возникла воронка, синие нити колдовского морока закружились, одна за другой втягиваясь в таинственный танец; со дна воронки ни миг глянула Тьма... глянула и исчезла, уступив место бездонному звёздному небу. Миг – и созвездия поползли вбок, появилась чёрная изломанная линия, очертания далёкого горного хребта. Одна из гор, казалось, носит на каменной голове корону – четыре острых рога, четыре копейных навершия, с молчаливой угрозой нацелившиеся в пустоту небосвода. Коронованный колосс стремительно приближался, рос, заполняя собой всё вокруг; гном замер, не в силах оторвать взгляд. Сейчас он не смог бы остановить действие заклинания, даже если б от этого зависело жить ему или умереть.
А затем на склоне исполина появилось нечто ещё более тёмное, чем даже камень, чёрная плоть гор – зияющий провал пещеры, алчная пасть, вечно ждущая добычу глотка. Сидри дёрнулся всем телом, заскрёб ногами по полу, точно стремясь отползти, отвернуться, укрыться от внезапно глянувшего на него из тьмы острого и голодного взора, заглушить прозвучавший мягкий зловещий голос:
– Ты сам пришёл сюда, ты мой!..
– Магия! – Кан-Торог одним стремительным движением оказался на ногах. – Тави!
– Спокойно, – отозвалась девушка, не двигаясь и даже не разжимая зубов. Глаза её оставались закрытыми. – Это необходимо, брат. Сидри должен отыскать Путь. И отыскать его он должен именно здесь, в Хвалине – если ты ещё не забыл, конечно, на чьих костях покоятся фундаменты здешней цитадели и храма Мёртвых.
Юноша быстро, отрывисто кивнул. Выхватил из длинного дорожного баула пару ничем не примечательных палок и ринулся в коридор – снизу по лестнице уже грохотали тяжеленные сапожищи городовой стражи.
Целясь в спину воина, Тави резко выбросила вперёд руку – мизинец, безымянный
– Держись!..
Узкая лестница оказалась полностью перекрыта. Внизу глупый трактирщик свалил грудой какие-то железяки, и обливающийся холодным потом стражник видел как нарочно торчащие вверх острия.
Пока прятали мечи, пока вытягивали незадачливого воина, прошло некоторое время.
– Эй, а чего стряслось-то? – вежливо уступая дорогу, самым что ни на есть мирным тоном осведомился Вольный.
Только что спасённый урядник хмуро покосился на него. Вольный в имперском городе – это значило только одно: явился просить подданства. Как бойцы, Вольные ценились очень высоко, и ссориться с таким без нужды не следовало, но... Уж не он ли творил тут запретную волшбу?.. Однако не перекрывается ли это его привилегиями, о которых неграмотный урядник был наслышан, но деталей, разумеется, не знал.
– Мы должны проверить, – угрюмо буркнул он. – Понял или нет, парень?
– Да, конечно, – любезно улыбнулся юноша. – Помочь,сатаар?
Уряднику, что начальствовал над десятком городовых стражей, до истинногосатаара, воина конной гвардии Старых Императоров, было как от земли до Божественного Круга Небес, но лесть, даже грубая – всегда лесть.
– Благодарствую, – осклабился стражник. – Сами управимся.
Его люди грузно затопали следом.
Кан-Торог вежливо посторонился. На губах его играла змеиная, презрительная усмешка – эти простофили даже и не подумали, что так кстати оказавшийся рядом Вольный может просто тянуть время, давая сообщнику шанс скрыться. Тупицы, недоразумение Божественного Промысла, ошибка Великой Матери, по благости и равнодушию не исправленная Её Сыном...
Ну ничего. Мы поможем.
Когда громыхающая когорта ввалилась в каморку Сидри, тот уже уничтожил все следы колдовства. Лучина горела ровно и мягко, доживая последние мгновения короткой своей жизни.
С гномом стражник держался совсем иначе, чем с прибывшим принять имперское подданство Вольным.
– Кто таков?! – рявкнул воин. Острие короткого и толстого меча, каким сподручно биться в тесноте, смотрело в грудь коренастому Сидри. По уложению, гномам, дварфам, цвергам и всей их родне строго-настрого воспрещалось носить оружие в имперских пределах. Ослушников ждали страшные Неврюевы Копи, где не могли продержаться дольше полугода даже самые крепкие из подземных обитателей.
– Сидри Дромаронг из колена Дромаронгов, сын Стурле, купец, – отрекомендовался гном, низко и поспешно кланяясь. За спиной десятника поднялась пара арбалетов – против этих стрел, пущенных в упор, не спасла бы даже спрятанная под кафтаном кольчужная рубаха, тоже, кстати, запрещённая Имперским эдиктом.