Алмазный остров
Шрифт:
– Только в денежном эквиваленте, – уточнил король медвежатников.
– Не только, – ответил Артур.
– Ла-адно, – протянул Савелий Николаевич. – Позабудь. – И чтобы перевести разговор в другое русло, добавил: – Скоро отъедешь?
– Надо полагать, очень скоро, – произнес Артур. – Еще раз: спасибо тебе.
– Удачи тебе в твоем предприятии, – сказал, пожимая на прощание Артуру руку, Савелий.
– Удачи в нашем предприятии, – поправил Родионова Артур и также ответил крепким рукопожатием.
Через два дня «граф» уехал. Он тепло распрощался с семейством Сухановых, пообещав
– Дела зовут.
Сухановой этого было достаточно, потому как она сама была женщиной деловой донельзя и понимала, что это значит, когда зовут дела.
– Не забывайте нас, – сказала она ему на прощание и поцеловала в щеку.
– Никогда не забуду, – слегка растроганно ответил Артур и поцеловал купчихе руку с искренним чувством.
С еще более искренним чувством он приложился к ручке Анны. Когда его голова склонилась над ее рукой в поцелуе, ему показалось, что пальцы ее второй руки чуть тронули его волосы, а губы прошептали:
– Я буду ждать вас.
Впрочем, это могло и показаться «графу», поскольку голова его была занята мыслями совершенно иного характера. Дела действительно звали, ибо пора было приступать к осуществлению второй части плана…
Глава 22
НОВОИСПЕЧЕННАЯ БАРОНЕССА
Когда Ольга вошла в кондитерскую, барон Магнус Фабиан фон дер Остен-Сакен уже дожидался ее за столиком у окна. При ее входе барон поднялся и, покуда она не подошла к столику, оставался недвижимо стоять, как каменный болванчик, у которого единственно живыми были одни глаза.
– Ну что, вы подумали? – с ходу произнес барон фразу, которая не давала ему покоя все это время. – Вы принимаете мое предложение?
– Какой вы скорый, – постаралась изобразить некоторую холодность Ольга, правда, в душе весьма довольная состоянием Остен-Сакена. Он походил на юношу, не могущего дождаться первого свидания с предметом своего обожания и волнующегося, придет или не придет на него любимая барышня, хотя до назначенного времени оставалось еще как минимум полчаса и повода для беспокойства пока не предвиделось. – Пожалуйста, умерьте свой пыл.
– Не могу, – честно признался ей барон. – С тех пор, как я увидел вас, я только о вас и думаю…
– Да? – удивленно подняла брови Ольга, как будто пораженная этими словами барона.
– Да, – ответил барон и приложил ладонь к груди: – Мне кажется… что… я… В общем, я не могу без вас.
– Это признание в любви? – тихо спросила Ольга и подняла на Магнуса Фабиана взгляд.
– Нет… то есть… Да!
– И вы хотите, чтобы я приняла приглашение и поехала в ваше имение? – Она смотрела на барона в упор.
– Да. Я мечтаю об этом, – выдохнул Остен-Сакен.
– В качестве кого? – задала заранее подготовленный вопрос Ольга.
– Кого хотите…
– А вы – кого хотите? – не отпускала его взгляда Ольга.
– Я хочу? – Барон долго не решался сказать, однако все же произнес: – В качестве… хозяйки.
– Не гостьи, но хозяйки? – почти натурально изумилась Ольга.
– Да.
– Значит ли это, что вы делаете мне предложение? – напрямую спросила она.
– Ззна-чи-чит, – проблеял Магнус Фабиан.
– Но мы так мало знаем друг друга…
– Все, что мне нужно знать
– И что же вы такое знаете обо мне? – В голосе Амалии-Ольги прозвучала нотка кокетства, которая позволила барону, собственно, завершить тему разговора:
– Что я люблю вас.
Он выпалил эти слова скороговоркой, наверное, чтобы не успеть раздумать их сказать. Ольга пристально посмотрела на него, затем присела и взяла в руки прейскурант блюд.
– А ужинать мы сегодня будем?
Магнус Фабиан улыбнулся и выдохнул.
Она не отказала ему. Понимаете, она ему не отказала!!!
А что это значит?
Что она ему не отказала, то есть согласилась. Точнее, она согласилась с ним мысленно. И поедет с ним. В его имение под Катовицами.
Что такое Катовицы?
Это городок в Верхней Силезии с несколькими десятками тысяч жителей, который и городом-то стал лет сорок с небольшим назад. Жители его рубят уголь и плавят чугун. А еще просиживают в харчевнях и шинках заработанные тяжелым трудом деньги.
Возник он на месте древнего поселения кузнецов и, возможно, по сию пору оставался бы поселением, однако семьдесят лет назад началось строительство Берлинской железной дороги, и поселение воспряло, а в 1865 году получило статус города. Когда же в Катовицах обосновался промышленный концерн «Kattowitzer Aktien-Gesellschaft» и вслед за этим начали открываться банки, город Катовицы стал городом уже не по статусу, но по факту.
А вот имение барона было похоже на замок и по статусу, и по факту. Ранее замок принадлежал то ли тевтонцам, то ли пруссакам. В конце четырнадцатого века представители силезской ветви польских правителей Пястов завладели им и более уже никогда не выпускали из своих рук. Он так и переходил из поколения в поколение, покуда не достался опруссаченному барону Фридриху Магнусу Остен-Сакену, отцу Магнуса Фабиана. Замок некогда прикрывал дорогу на Краков, поэтому исполнял функции крепости и имел мощные стены с бойницами и башни, с которых можно было наблюдать за противником и наносить по нему пушечные удары. Стены были сложены из красного «тевтонского» кирпича и могли выдержать какое-то время пушечные выстрелы ядрами в упор. Ров с водой, окружавший некогда замок, теперь был засыпан, и барон с Амалией-Ольгой беспрепятственно доехали по великолепной липовой алее к самым стенам замка.
Ворота проездной башни были открыты настежь. Коляска с двумя седоками въехала в них, и они очутились в парке, похоже, очень старом, со множеством кустов рододендрона. Парк был разбит на террасы, одна из которых, водная, имела один огромный и несколько мелких фонтанов, каждый из которых представлял предмет искусства, ибо был выполнен знаменитыми мастерами того времени.
К главному корпусу замка, также выложенному из красного кирпича, они подъехали по подъемному мосту, который, по всей видимости, насчитывал не менее пятисот лет. Однако подъемный механизм работал исправно и даже практически без скрипа, а деревянный настил моста и перила, казалось, были сработаны несколько лет назад. Здесь некогда проходила вторая линия обороны замка, и если противнику удавалось все же преодолеть крепостные стены, то глубокий ров, заполненный водой (теперь на дне его протекал лишь небольшой ручей), отрезали его от центрального здания замка.