Альсара
Шрифт:
— Наш способ жизни не гармонизирован, наше место на карте не гармонизировано. Мы вызов для самого понятия рейдерства. Нужно не искоренять рейдерство, а искать способы сосуществования с южанами. Мы должны стать ими, а они нами. У нас должна быть общая цель. Нам нужно заключить с их баронами вечный мир. Вы даже себе представить не можете, сколько народов живёт на юге. Это единственный выход. Нам нужен покой любой ценой. Лучше ценой войны с третьей стороной, война сближает народы, даёт им общие корни. Если бы явился новый враг, то стать рейдерами мы смогли бы мгновенно и больше не слышать этого презрительного слова "Конкиста".
Более сильного лектора,
— Всё, что ты говоришь, Райан, как обычно, противоположно всему, что мы делали раньше… — Раздался поучающий голос.
— Это просто развитие мысли. Мы должны двигаться дальше. Если хотим остаться здесь, нужно заслужить это право у истории.
— Вы считаете, мы за эти столетия его не заслужили? — Задали очередной вопрос с места.
— Выйдите и посмотрите. Там на юге они считают совсем по-другому, там мы для них враги, мы изверги, мы уроды. Там, а не здесь, попробуйте что-то доказать. — Райан указал рукой в южном направлении, и все точно понимали, о чём он говорит. — И времени вас, нас, какая разница, остаётся всё меньше. Если раньше рейдеры были вооружены лишь примитивными пистолетами. — Райан положил на стол десерт игл, такой же, как тот, что Азия подобрала в поезде. — То сейчас у них есть вездеходы и гравитоны, тяжёлые пулемёты, вертушки и такая армия смертников… — Райан остановился. Он видел врага лицом к лицу сотни раз, и эти ребята тоже видели. Что он им рассказывал? Что он им пытался доказать? — Настало время для заключения мира. — Спокойно напоследок сказал Маршал. — А что мы ещё им можем предложить?
— Гениально, просто супер, — говорил сам себе Рома, стоя недалеко от трибуны павильона. Друг Райана, с которым они начинали служить. Рома был выше и сильнее, но почему-то именно Райану он доверил бы командовать. Если бы Рому спросили, то он бы не задумываясь, пошёл на смерть за команданте Райаном Маршалом. Так как считал его уникальным стратегом. Возможно, его так захватывали новые идеи Маршала о путях войны. Но именно ему Рома и доверил бы вести Омикрон к победе. Он не сомневался в Райане. Всё больше людей в гарнизоне смотрели на Райана как на новую надежду конкисты.
Конкистадоры, оставленные на задворках Северной Империи, давно перестали интересовать собственных хозяев, и теперь им приходилось самим искать свой путь в жизни.
Райан придавал огромное значение развитию и построению городов к югу от Омикрона, пусть на это уйдут годы и ресурсы, пусть многие омикронцы погибнут в спасательных операциях, вроде той, когда они эвакуировали Эвэдэ, но у Омикрона вырастет живой щит, новая граница, граница не столько военная, сколько ценностная, культурная. Именно поэтому им доводилось выручать попавших в беду южных альсарян, создавая поселения на границе региона. Им было больше некуда податься. Там, на далёком севере, конкистадоры были чужими, а здесь так и не стали своими.
Райан Маршал закончил свой доклад. Необычайно эмоциональный и как обычно, необычный. Теперь всем оставалось
Но в душе Райан Маршал знал, что постепенно и правильно выводит на нужные мысли всё своё южное крыло Омикрон Гарнизона. Слова действительно имели огромную силу, силу убеждения.
На самом деле смотрелось странно: команданте Гарнизона конкистадоров — агитирует за рейдеров. Рейдеры должны ему за это приплачивать, а вместо этого с ним воевали. Он много раз чуть не погиб в бою. Сколько раз его выручал Рома. Но Райан имел свои цели и готов был к ним идти, так как видел абсолютную правильность выбранного пути.
Многие политики Омикрона видели будущее Гарнизонов в союзе с Северной Империей и готовы были по прежнему тщательно охранять добывающие комбинаты Астрайдеров от вылазок рейдеров. Но Райан Маршал видел выход только в одном. И только в одном месте для него восходило солнце истины — на юге. Там где находятся поселения рейдеров. Пусть они неорганизованные и дикие, но за ними будущее.
Каждый раз выдвигать провокационные идеи и снова склонять несогласных на свою сторону… Пусть их будет немного, но они на передовой. Пусть за ним идут единицы, это не имело большого значения. Важно, куда идут, а не, сколько их. Остальные подтянутся. Ведь это главный фронт борьбы за Альсару. За Конкисту! За славу семьи!
Тем временем утренняя зарядка для мозгов в Цитадели Омикрона подходила к концу. Райан сам отлично знал, как важна физическая подготовка, но в войне с рейдерами, в партизанском противостоянии интеллектуальная подготовка значила не меньше, а иногда даже больше. Ведь бойцы Гарнизона в любой момент могли оказаться лицом к лицу с рейдерами. Они должны были не только силой оружия, ножа и пистолета доказывать свою правоту, но и быть в силах ответить на вопросы и сами задать правильный тон дискуссии.
"Правильная идеологическая подготовка — это важнейший ключ к победе", — часто говорил Райан Маршал. — "В моих жилах течёт кровь конкистадоров, но на четыре пятых я южанин и мне нечего делить с рейдерами, кроме неба, которого на всех хватит".
Райан Маршал отлично знал, что есть такая детская игра: рейдеры- конкистадоры. Он в детстве в неё сильно любил играть, не задумываясь, что придётся в это играть всю жизнь.
Да, команданте мечтал объединиться с рейдерами, если надо, он уйдёт на юг, чтобы защищать свой народ и построить Новый Омикрон. Уже десятки людей, почти всё южное крыло, готовы были идти вместе с ним. Нельзя так просто останавливаться. И ещё Райан знал, что гибкость сильнее прочности, она не ломается. Так как всё, что он умеет — это говорить и командовать, то он поведёт за собой многих для создания чего-то нового более справедливого и чистого на земле Альсары.
Заканчивая свою лекцию, Райан Маршал мысленно был уже там, на юге, среди новых городов, возводимых Омикроном. Возможно, новые граждане Омикрон Региона — это та сила, которой ему не хватает для построения собственной империи. Необходимость вести народ всё время присутствовала. Народ просто ждал того, кто поведёт его за собой. И если это будет не Райан Маршал, то кто же?
Он всегда говорил вещи, которые не нравились многим. Поэтому за ним готовы были следовать такие, как Рома и другие, увидевшие в нём лидера. Всё больше людей хотели видеть в Маршале нового вождя.