Алтарь смерти. История маньяка-каннибала Джеффри Дамера
Шрифт:
С Джеффри и Дэвидом она познакомилась в мотеле в Огайо еще несколько месяцев назад: Лайонел хотел представить мальчикам свою новую подругу. Шари была поражена, что братья оказались совсем не похожи друг на друга – в то время как Дэвид был харизматичным и общительным, Джефф оказался закрытым, замкнутым, показательно вежливым и чрезвычайно тихим. «Мне было всем сердцем жаль его», – говорила она.
Знакомство случилось в мае. А одного в доме его оставили в сентябре. Все обстоятельства и события, которые случились с ним за тот период, привели к тому, что Джеффри Дамер оказался в крайне нестабильном вакууме. Школу посещать не нужно, а учебный семестр еще не начался. Нет семьи, которая занимает тебя безопасным и привычным образом. Нет друзей: немногих из тех, кто все еще хотел тебя видеть, прогнали. Не было у Джеффа и хобби, он не занимался спортом или вообще хоть чем-нибудь, чем можно заполнить свой день. Не стоит еще раз упоминать и развод родителей – они расстались, и рассмотрение дела в суде было лишь формальностью, подтвердить то, что уже давно произошло. Еще до того как Джойс
Никто не догадывался, что его захватили фантазии демонических масштабов, иначе его бы не оставили одного ни на минуту. Когда Лайонел и Шари обнаружили его бесцельно стоящим посреди пустого дома в конце лета, они не могли знать, что однажды июньской ночью эта жуткая фантазия наконец вырвалась в реальный мир и оставила след на всей его последующей жизни.
Джефф не забыл мужчину, который пробегал мимо его дома. Теперь у него появилось куда больше времени, чтобы думать о нем, размышлять, представлять их встречу, которая могла бы увенчаться успехом. Он мастурбировал, мечтая об этом, и после того, как достигал удовлетворения, мысли на какое-то время отступали. Но ненадолго. Они становились все более навязчивыми, все более настойчивыми. Через неделю одиночества Джефф обнаружил, что эти мысли приходят в голову по несколько раз в день, и, вспомнив этого мужчину, понял, что с пятнадцати лет его фантазии сосредоточены на человеке, который ничего об этом не знает и который, возможно, даже уже умер. Думают ли парни его возраста о таком, когда мастурбируют? Скорее всего, нет; они думают о девушках или об обнаженных женщинах, которые отвечают им взаимностью. А если они думают о других мальчиках, то, вероятно, уже тискались с ними и занимались сексом, который произошел случайно, в результате этой «возни». Мечтают ли парни-гомосексуалы о сексуальном общении и любви? Он понятия не имел. Он знал только, что в его фантазиях секса было меньше, чем исследований, любви меньше, чем обладания. Иногда в них было даже убийство человека в попытке удержать его. Это было абсурдно, и он это знал. Это было стыдно, нереально, бессмысленно. Но также необходимо – что-то сжималось под ребрами и в паху, требуя разрядки. И вот он мастурбировал, а мысли на время исчезали.
Возможно, это будет автостопщик, представлял он. Красивый парень с красивой грудью, которого он увидит на обочине дороги, пригласит к себе, ну, и кто знает, что дальше? Он месяцами думал об этом автостопщике, рассказывая себе историю, которая имела выбранное им завершение. Но этого, конечно, не происходило – просто не могло произойти, потому что это была фантазия. Кроме того, у него не было машины, а в той сельской части штата Огайо он ни разу не видел идущего вдоль дороги человека, ни разу с тех пор, как эти мысли появились. И было бы бессмысленно его искать. Подобные вещи не происходят в реальности, это просто грезы и мечтания. Тем не менее он не прекращал об этом думать, мысли летели, по его словам, «как стрелы из ниоткуда, поражая разум», и он лелеял их, взращивал снова и снова. Он не читал литературы, которая могла зародить такие фантазии, не находил идеи в фильмах или книгах; они сами по себе приходили в его голову, из ниоткуда, и, насколько он мог судить, он сам их создал. Скорее всего, они вообще не пришли в его голову, а родились в ней.
Стоял теплый летний день середины июня, когда Джефф решил ненадолго выйти из дома. Он спросил отца, может ли он одолжить синий «Форд», чтобы сходить в кино; он отвезет Лайонела в мотель «Огайо» и вернет машину на следующий день. Лайонел согласился, и Джефф уехал из мотеля в середине дня.
Примерно в пять часов, проезжая по шоссе, Джефф увидел его. Там, на противоположной стороне дороги, по направлению к нему шел автостопщик. На вид ему было около девятнадцати лет – примерно ровесник Джеффа, которому в прошлом месяце исполнилось восемнадцать. Он был одет в джинсы и теннисные туфли, но из-за жары снял рубашку. Это была самая важная, самая соблазнительная деталь. Грудь парня была открыта, и, видимо, ее даже можно было потрогать. У него были каштановые волосы до плеч, и он неплохо выглядел. Он поднял руку с большим пальцем вверх для голосования, но на этом участке дороги почти не было автомобилей. Джефф продолжал ехать вперед, размышляя. Его фантазии проснулись и явились прямо перед ним. Может, ему стоит попробовать? Казалось, все это подстроено специально, подготовлено именно для него. Раньше он никогда не встречал автостопщиков; он мог и не заметить парня, если бы на том была рубашка; в доме никого не осталось, так что он никого не побеспокоит; впервые он находился один в машине; все встало на свои места. Это же очевидно! Каким-то таинственным образом к нему прислали автостопщика! Обстоятельства складывались слишком идеально, чтобы противиться замыслу. Но тем не менее он сильно нервничал.
Джефф развернулся и догнал автостопщика. Он сказал, что никуда особо не собирается, но если
Они поехали в дом № 4480 на Вест-Бат-Роуд. Фриски обрадовалась, что Джефф вернулся домой. Собака быстро успокоилась, и ребята отправились в комнату Джеффа. У него оставалось немного марихуаны из запаса, которым обеспечил его Джеф Сикс, но Стивену курить не понравилось. А вот пива он выпил с удовольствием. Джефф хотел начать заигрывать с ним, но не знал, как это сделать. Вскоре стало ясно, что Стивен не гомосексуалист: он противился любым попыткам заговорить на сексуальные темы и рассказал, что только что отпраздновал девятнадцатилетие и собирается навестить свою девушку. Тогда все окончательно стало очевидным. Джефф хотел попросить его раздеться, но не решился. Это был первый раз, когда он имел возможность удовлетворить свои гомосексуальные фантазии, но просто-напросто не мог этого сделать. Он был напуган. Наверняка его отвергнут, а затем он останется с этими ужасными, навязчивыми мыслями в одиночестве.
Все эти разговоры о девушках, устремлениях и будущем подействовали на Дамера как ржавые тиски, и в результате его сознание устремилось навстречу взрыву и катастрофе. У него-то будущего не было, он не развивался; он обречен сидеть в этом доме и отравлять свою жизнь страшными мыслями. Ему нужно срочно удержать этот момент и заставить происходящее развиваться согласно его воле; хотя бы раз попытаться что-то контролировать и быть самим собой, каким бы он ни был. Ему понравилось находиться в компании Стива, и он вожделел его тело, так почему он должен быть отвергнут?
Пару часов они выпивали и болтали, затем Стивен Хикс поблагодарил Джеффа и сказал, что ему пора уходить, пока не стемнело. Волна разочарования внутри Джеффа росла до тех пор, пока не заполнила его ноздри и не поднялась к вискам. Он не уйдет. Он не может уйти. Джефф не позволит ему уйти.
Он спустился в подвал и взял двадцатисантиметровую штангу без гирь на конце. Когда он поднялся наверх, Стивен все еще сидел в кресле, спиной к двери. Дамер неожиданно с силой ударил его штангой по голове. Стивен изумился, но отреагировал. Произошла быстрая драка, и Дамер ударил его во второй раз, после чего Стивен потерял сознание. Дамера охватили паника и возбуждение, страх и нетерпение, его действия были вызваны всплеском эмоций, отныне недоступных для нашего разума. Он начал душить штангой обмякшее тело Стивена Хикса, пока тот не перестал дышать.
Как только он перестал тяжело дышать, Дамер аккуратно снял с него одежду, чтобы явить красоту, так волновавшую его. Он провел руками по груди, погладил ее, поцеловал, а затем лег рядом с телом. Наконец, он встал над трупом и начал на него мастурбировать.
После этого на него обрушилась реальность. «В ту ночь я чуть не сошел с ума от страха, – вспоминал он. – Я не знал, что делать. Я дошел до такой крайности». Когда стемнело, он вытащил тело на улицу во двор, затем затащил его под дом, оставил там и вернулся обратно. Заснуть он не смог. Его сердце бешено колотилось, он паниковал из-за того, что совершил, думал, как это можно исправить. Ему придется каким-то образом все скрыть. Это казалось невозможным; людям, он знал, снятся кошмары, связанные с убийствами, нежелательными трупами, их обнаружением и следующей за этим ответственностью – скверные сны, другими словами, – и с ним произойдет то же самое, но в реальной жизни. Он должен полностью уничтожить улики, ни больше ни меньше; все остальное подождет.
На следующий день он купил большой нож, а когда вернулся, сразу же направился прямиком к телу Стивена, лежавшему под домом. Так называемый «подпол» – практически то же самое, что подразумевает его название, это неиспользуемое место под домом, в которое можно заползти. Похоже на пространство, которое остается между сваями, когда на них стоит дом; чаще всего такое случается, если дом построен на наклонной поверхности. В доме № 4480 на Вест-Бат-Роуд можно было стоять в конце прохода, который становился все ниже по мере того, как двигаешься вперед, пока в итоге пол и земля не соприкасались друг с другом. Именно там Дамер и приступил к расчленению и уничтожению тела Стивена Хикса. Сначала он отрезал руки и ноги, а затем голову. В жалком, жестоком подобии экспериментов, которые он проводил со сбитыми на дороге животными, он разрезал живот, чтобы посмотреть, как выглядят внутренности – при этом вытекло много крови, впитавшись в землю. (Лишь намного позже истинная цель и назначение этой операции будут раскрыты и окажутся чем-то большим, нежели праздное любопытство.) Он поместил разные части тела в три трехслойных мешка для мусора, а одежду и удостоверение личности на имя Стивена Хикса сжег в бочке для мусора за обрывом, примерно в сорока метрах от дома. Мешки для мусора он пока оставил под полом.