Алтарь смерти. История маньяка-каннибала Джеффри Дамера
Шрифт:
Джойс постепенно погружалась в отчаяние, а количество употребляемых ею лекарств тревожно увеличивалось в течение нескольких последующих лет. Она чувствовала, что Лайонел слишком поглощен учебой, чтобы заметить, насколько тяжелой может быть ее жизнь или как хорошо она обустроила для него дом. Если говорить честно, то Лайонел был невероятно перегружен, – кроме того, что он работал над получением докторской степени, еще ему приходилось ездить по магазинам, потому что у Джойс не было водительских прав. Кроме того, он брал на себя бытовые обязанности, когда из-за нервного истощения или действия таблеток Джойс была не в силах с ними справиться. Иногда Джефф видел, что отец бил мать, когда она кричала, но чувствовал, что он делал это, только чтобы ее успокоить, и никогда не показывал гнев и не проявлял жестокость. Происходящие
Джойс нашла два способа решения своих проблем. (Создается впечатление, что Джойс, более уязвимой и хрупкой в этой паре, приходилось самостоятельно искать выход из снедавшей ее депрессии и принимать решения, на которые Лайонел покорно соглашался, но она была не настолько здравомыслящей, чтобы отвечать за последствия своих поступков.) Во-первых, она открыла для себя Церковь Христа [17] , сама крестилась в этой вере, а также обратила в нее и своего мужа. По словам Лайонела, благодаря этому их совместная жизнь стала более тихой. Во-вторых, она заявила мужу, что хочет завести еще одного ребенка. Скорее всего, взвешивая все «за» и «против», Лайонел думал, что груз дополнительной ответственности может окончательно сломить жену, но, с другой стороны, допускал, что радость от нового ребенка позволит ей воспрянуть духом. Как бы то ни было, всегда легче уступить, а Лайонел мечтал о спокойной жизни. Поэтому они перестали предохраняться, и вскоре Джойс обнаружила, что снова беременна.
17
«Церковь Христа» – реставрационистская христианская конфессия, которая ставит перед собой задачу объединения христиан в одной Церкви на основе принципов первоначального христианства. Основана в США в XIX веке. (Прим. ред.)
В это же время Лайонел получил докторскую степень и начал искать работу. Нашлось место химика-исследователя в «Питтсбург Плэйт энд Глэс Компани», но фирма была расположена в Огайо, и семье снова пришлось переезжать. Для Джеффа это значило, что ему придется расстаться со своими питомцами и больше он никогда их не увидит. Кошку Баффи пришлось продать. Ни матери, ни отцу Джеффри не сказал, что думает по этому поводу, и ни разу об этом не заговорил. Но вместе с этим он становился все более закрытым, замкнутым, отстраненным. Джефф одновременно унаследовал и отчужденность отца, и угрюмую обидчивость матери – все это постепенно уничтожало его собственную личность, как бы сводя ее на нет еще до того, как она смогла окончательно развиться. Как и его мать, он был крайне эгоцентричным; как и его отец, неестественно сдержанным. В результате он стал молчаливым и задумчивым.
Однако на тот момент ожидание младшего братика отвлекало Джеффа от зацикленности на самом себе. Он очень хотел, чтобы это был мальчик, с которым они могли бы вместе играть, и, как писала своим родителям Джойс, «у него было много конкретных идей по поводу имени». Джойс прижимала его головой к своему животу, чтобы он мог почувствовать малыша внутри, а Джефф гладил животик, «чтобы ребенок знал, что у него есть брат». Скорее всего, он действительно ждал рождения братика и искренне благодарил мать за то, что она беременна!
В октябре 1966 года Дамеры переехали в маленький городок Дойлстаун в штате Огайо, а 18 декабря у них родился второй ребенок. Джефф, которому к тому времени уже исполнилось шесть лет, сам выбрал имя для своего брата – Дэвид. Уже до родов Джойс впала в депрессию, что несколько подорвало общую радость от происходящего, и Джефф замечал, что дома царит мрачная атмосфера. Однако у него появилось новое увлечение – Фриски, веселая и игривая собака, которую родители подарили ему, чтобы компенсировать утрату тех домашних животных, которых пришлось оставить.
– Было здорово иметь такого друга, – вспоминал он. – Мы ходили играть на луг, бегали повсюду, она
Джефф не проявлял ни капли ревности к своему маленькому братику, хотя Джойс и боялась, что так может случиться. «Джеффу пришлось привыкать, – писала она, – но он любит Дэви и хорошо к нему относится. Но все-таки Фриски занимает главное место в его сердце. Они все время резвятся и играют».
Пребывание в Дойлстауне длилось недолго. Джойс снова заявила, что не может вынести шум, который исходит от соседей, и им нужно переехать. (Это была сельская местность, поэтому соседи должны были шуметь очень громко, чтобы их хоть немного было слышно.) Когда у нее заканчивались таблетки, она умоляла Лайонела принести еще. Джойс сжимала его запястья и говорила, что без них она не выживет. Покорный и встревоженный Лайонел нашел в аренду дом в Барбертоне, штат Огайо, и семья переехала туда через несколько месяцев после прибытия в Дойлстаун. К счастью, Джеффу не пришлось бросать Фриски. Новые соседи (которые, по-видимому, понравились Джойс) построили для собаки будку на заднем дворе.
Джеффу не понравилась школа в Барбертоне, и он не смог довериться своим новым друзьям. Кроме того, в это время произошел один инцидент, который представляет особенный интерес по нескольким причинам. Несколько мальчиков «боролись» друг с другом, и кто-то в шутку предложил попробовать, каково это – попытаться задушить друг друга. Это довольно распространенная детская игра, которая предоставляет возможность интимного тактильного контакта и в то же время позволяет не чувствовать смущения, связанного с поиском объекта привязанности. Это является начальной стадией переживания сексуального опыта – руки прикасаются к шее, ты чувствуешь чье-то близкое дыхание, испытываешь чувство таинственности и опасности, ожидаешь услышать упреки – хотя дети, конечно, неспособны распознать весь спектр подобных эмоций. Один маленький мальчик, которого Джефф считал довольно дружелюбным, предложил Дамеру попытаться задушить его и пообещал, что ничего не скажет учителю. Джефф взял мальчика руками за шею и сжал их. В это время другой мальчишка пошел прямо к учителю и рассказал обо всем, а Джеффа наказали десятью шлепками по заду. Мы не имеем здесь в виду, что от произошедшей ситуации Джефф почувствовал больше удовольствия, чем от обычной школьной шалости, и не будем допускать таких предположений. Здесь важно то, что он доверился мальчику, а этому не придали никакого значения, его доверие не оценили. Дамер вспоминает, что чувствовал себя «преданным».
Характерной чертой шизоидной личности является полная неспособность доверять кому-либо из страха, что его недооценивают и презирают; даже если его понимают и принимают, в своем сознании он все равно считает себя уязвимым, боится быть разоблаченным. Уже очевидно, что Дамер в детстве имел черты личности, которые можно характеризовать как шизоидные. Понятие доверия с первого дня жизни медленно развивается у ребенка путем проб и ошибок, оно помогает ему осознать свое место в мире и свою ответственность перед ним. Человек крайне редко впадает в изолированное, полностью лишенное доверия шизоидное состояние, но посеять «семена» такого состояния легко, а их урожай в итоге бывает крайне разрушительным.
В школе Барбертона была учительница, которая нравилась Джеффу.
– Я в какой-то степени привязался к ней и подумал, что поймаю несколько головастиков и подарю ей. Она поблагодарила меня и в целом вела себя так, словно это очень хороший подарок, и из-за этого я был счастлив.
Но через день или два он заметил, что их нет в классе.
– Мне было интересно, куда делись головастики. Раньше она держала их в школе на подоконнике, но затем они исчезли. Я подумал, что, возможно, она просто забрала их домой или куда-то еще.
После этого Джефф пошел в гости к своему другу, который был его ровесником и жил за домом, и там, в гараже, в том же самом контейнере он увидел головастиков. Он едва ли мог в это поверить. Он снова почувствовал, что его предали, а затем разозлился. Он налил в емкость моторное масло и убил всех головастиков. «Если они и ей не нужны, значит, они не нужны никому», – подумал он. Опять-таки здесь имеет значение не сама ситуация (двое мальчишек снова стали друзьями уже через несколько дней, а на поступок бестактного учителя он не обратил никакого внимания), а ее тайный, скрытый, накапливающийся эффект.