Алтари Келады
Шрифт:
— Еще чего! — отозвался хмурый. — Спать не лягу, пока не отыграюсь. Он у меня сегодня полкошелька выиграл. В жизни не видел, чтобы кому-нибудь так везло в фишку…
— Ты пей себе, а к нам не лезь! — добавил довольный. — Да не говори ничего под руку, а то везуху спугнешь!
— Хозяина здесь нет, — фыркнул третий, наливая себе из бутылки. — Вот уж кому везет в фишку! А вы что… пьяни, и все.
— Сам пьянь, — буркнул хмурый. — Дай-ка я брошу! — сказал он довольному и ссыпал фишки в кружку.
— Бросай, — согласился довольный. — Кстати… — обратился он к третьему, —
— Должен вот-вот быть. На Оранжевый алтарь и обратно — займет не больше недели, даже с этими уттаками.
— Туда и обратно — смех-то какой, — проговорил довольный, наблюдая, как его партнер встряхивает кружку. — Уттаков, что ли, пасти?
— По-моему, весь этот поход затеян из-за одного грязного полууттака, — заметил третий. — Неспроста хозяин велел выдать этому Боваррану любого коня. Дикарь важничал до самого отъезда… и взял моего коня, между прочим. Скотина!
— Все они скоты, — подтвердил хмурый и опрокинул кружку. Фишки со стуком высыпались на стол. — Опять твоя взяла, Даббануф!
— Не слышат тебя уттаки, — хмыкнул третий. — А то бы их скрючило…
— Он не так выговаривает. — Довольный склонился над фишками, подсчитывая итоги вновь выпавшей ему удачи. — Надо — Даббануф.
— И так и эдак — все равно уттакский мат, — огрызнулся хмурый. — Жалко, что их тут нет, а то поглядел бы я, как их крючит. Что ж — раз хозяин сделал ихнюю ругань заклинанием для диска, мне лишний раз и не выругаться?!
— Ругайся на здоровье, — сказал довольный. — Гони семь медяшек и ругайся.
— Как семь? — Хмурый кинулся проверять покрытие фишек. Вновь выругавшись, он выплатил проигрыш.
— Все, мужики, проваливайте отсюда, — сказал третий. — Комната моя, я спать хочу.
Он взял подставку со светлячком Василиска, излучавшим белый свет, и убрал со стола в шкаф. Двое других встали и нетвердым шагом вышли в коридор.
Ромбар отступил вниз по лестнице. Вскоре хлопанье дверей стихло, но он на всякий случай подождал, пока беспокойные собутыльники не уснут покрепче.
Было изрядно за полночь, когда Ромбар вернулся в коридор и начал поиск Синего камня. Из первой же комнаты шел слабый поток магического излучения. Вспомнив, что двери могут оказаться скрипучими, Ромбар снял заклинание ночного зрения и осторожно потянул за ручку. Дверь бесшумно открылась. Он подумал было, что напутал в заклинаниях, но раздающийся с кровати храп убедил его, что со слухом все в порядке. Излучение шло с груди спящего человека, и Ромбар понял, что это такое. Конечно же белый диск!
Ромбар пошел от двери к двери, каждый раз добросовестно чередуя зрение и слух, но находил лишь белые диски на спящих людях. Он был не так силен в магии, чтобы различать энергетику амулетов, и начинал жалеть, что поторопился отослать Альмарена. Одно утешение все же было — он убедился, что дверные петли ни разу не скрипнули. Ромбар одобрил про себя хозяйственность Вальборна, не забывавшего следить, чтобы слуги смазывали дверные петли и перестал чередовать зрение и слух.
Одна из комнат оказалась рабочим кабинетом Каморры. Излучение шло из ящика стола,
Первый порыв — швырнуть дурацкую штуковину об пол — своевременно пресекся мыслью о шуме, который разбудит всех на этаже. У Ромбара вырвалось что-то вроде нервного смешка. Он никак не мог понять Каморру — зачем такую чепуху, как жезл Аспида, понадобилось упрятывать в потайной шкаф под кошельки с золотом?
Следующий порыв, продиктованный досадой, был почти ребяческим — раз Каморра так дорожит этим жезлом, он его больше не увидит! Ромбар вспомнил, что у Альмарена нет жезла с тех пор, как тот отдал Синатте свой жезл Феникса, и опустил амулет в карман куртки, чтобы при случае подарить его Альмарену.
Затем он продолжил рискованное путешествие по комнатам замка, пока наконец не закрыл за собой последнюю дверь. Полтора месяца погони закончились неудачей.
Разочарование охватило его, обессиливая больше, чем любая усталость. Босханец наверняка взял Синий камень с собой, как того и опасался Ромбар. Дальнейшая погоня была бессмысленна, следовало вспомнить советы и уговоры Норрена, который оказался прав — можно было бы потратить время с большей пользой, помогая в организации обороны.
Ромбар пошел вниз по лестнице, ощущая внутри пустоту, вызванную внезапной потерей цели. Из-за ночного зрения он не услышал ни звука поднимающихся навстречу шагов, ни предупреждающего ворчания клыкана.
Они заметили друг друга, лишь столкнувшись лицом к лицу — ослабивший бдительность Ромбар и полусонный помощник Каморры, возвращавшийся с проверки уттакских патрулей. Оба одновременно опомнились и выхватили мечи, чтобы сойтись в поединке, но пес опередил их. Он прыгнул на грудь противнику Ромбара и одним ударом острых и белых клыков перерубил ему шею.
Ромбар, увидев выкаченные глаза и раскрывшийся в беззвучном крике рот, отключил заклинание ночного зрения как раз вовремя, чтобы услышать леденящий предсмертный вопль, гулким эхом раскатившийся по всему замку. Наверху захлопали двери, снизу послышались ответные вопли дозорных уттаков, ночевавших в зале первого этажа после смены патрулей. Лестница наполнилась топотом бегущих ног.
Вновь перейдя на ночное зрение, Ромбар перегнулся через перила и увидел толпу уттаков, заполнившую нижние пролеты лестницы. Их было слишком много, чтобы прорываться здесь, поэтому он развернулся и побежал наверх, отшвыривая мечом попадавшихся навстречу людей Каморры. Он помнил большое окно в конце коридора на третьем этаже, через которое можно было вылезти на крышу и добраться до окон одной из башен замка, а там спуститься по лестнице. Но план, мгновенно зародившийся в голове Ромбара, с той же быстротой и распался, когда они с Вайком добежали до конца коридора. Путь преграждала глухая стена.