Алтайские сказки
Шрифт:
— Прославленный каан! Любую цену назовите. Всю нашу
белую землю, весь золотой наш Алтай за красавицу Чайнеш к вашим ногам положим.
— Пусть пригонит мне Яланаш тысячу белых овец, тысячу красных быков, тысячу чёрных сарлыков, тысячу одногорбых верблюдов, сто собольих шкурок пусть пришлёт.
— Почему так мало просите? Яланаш может ещё больше подарить, он своего скота не считает, собольим шкуркам давно счёт потерял. Выдержит пи мост, когда наши стада перегонять на ваши пастбища будем?
—
— Якши болсын! Будьте здоровы! — сказала в ответ лиса.— Через семь дней наши стада встречайте, до этого срока никого на мост не пускайте.
Каан слова сказать не успел, а лисы уже нет.
Когда убежала — никто не заметил, куда побежала — никто не видел. Бежала лиса, торопилась, на трёх ногах к бурной реке скакала. Прибежала, полезла под мост и принялась зубами сваи подтачивать. Семь суток, ни днём, ни ночью не отдыхая, работала. На восьмой день явилась к Яланашу:
— Скорей, скорей к Караты-каану беги! Прекрасная Чайнеш тебя ждёт.
— Идти в рваной овчине? Без рубахи?
— Ты только на мост взойди, там на мосту для тебя прекрасная одежда лежит.
А сама вперёд побежала, во весь голос заверещала:
— Дорогу! Дорогу верблюдам! Сторонись, народ, быки идут! Эй, выходите овец принимать!..
Яланаш шёл и смеялся:
— Откуда у тебя такая прыть, лиса?
Ступил на мост — кррак! — и мост провалился.
— Ой, ой! — взвыла лиса.— Скот погиб, собольи шкурки пропали… Ой, ой, ничего не жаль, спасите хотя бы Яланаша! Спасите, помогите!..
Богатыри, силачи, алыпы и герои верхом на могучих конях к
реке прискакали, в бурную реку вошли, Яланаша вытащили, на берег положили.
Яланаш — Без рубахи был красивее богатырей в богатых одеждах, прекраснее алынов, блиставших драгоценными доспехи ми.
Караты-каан послал Яланашу шапку из собольих лапок, шубу, крытую жёлтым шёлком.
Жёлтая шёлковая шуба как солнце горит, из-под собольей шапки глаза Яланаша тихо сияют.
Медленно он голову с земли приподнял, на прекрасную Чай-неш взглянул.
Дочь казна опустилась на колени, за правую руку Яланаша взяла, подняться с земли помогла ему.
Тут стали свадьбу справлять, в игры играть, мясо варить, араку пить.
Один только Яланаш не ест, не пьёт.
— О чём печалишься? — дёрнула его за полу лиса.
— Нет на этом пиру ни отца моего, ни матери, ни семерых моих братьев. Никто из моих родных счастью моему не порадуется.
— Где же они?
— Они в горах золото и камень добывали, каану змеиному дворец строили. А как работу кончили, каан змеиный их заглотил. Я один остался, мал ещё был, на работу не ходил.
— Кто умер, тот живым не встанет,— вздохнула лиса.— Но дворец тот золотой будет твоим.
Семь
Лиса вперёд выскочила:
— Я дорогу покажу, за мной следом скачите!
Едет Караты-каан на белом жеребце с четырьмя ушами, едут его богатыри на вороных конях. На рыжем, как золото, жеребце скачет Яланаш. Прекрасная Чайнеш сидит на буланом иноходце.
— Эй, люди,— кричит лиса,— Караты-каан с неисчисли-
мым войском сюда спешит! Скот колите, собольи шкурки тащите!..
Так кричала, пока не охрипла. Всех гостей мясом накормила, собольими шкурками одарила. Устала бедняга, да отдыхать не время ещё. На трёх здоровых, на одной хромой лапе вскарабкалась она к золотому дворцу каана змей.
— Эй, змеи! Яланаш с богатырями, алыпами и героями сюда скачет, сейчас вас всех убьёт! За отца, за мать, за семерых братьев отомстить хочет.
Змеи выползли из золотых нор, из серебряных щелей:
— Что нам делать? Как спастись?
— Ползите на скошенный луг, спрячьтесь в стоге сена.
Злые змеи все до одной заползли в стог. Змеиный каан глубже всех зарылся.
Стукнула лиса кремнём по огниву, высекла искру, подожгла сено, стог вспыхнул, .ч-пые змеи все до одной сгорели.
Побежала лиса навстречу Я.танашу:
— Пожалуйте в ваш золотой дворец! А мне дайте косточку с мясом, если не жалко, и я побегу в .тес к своим деткам.
Взяла кость и убежала. Больше эту лису Яланаш не видал.
Якши болсын! Будь здорова, лиса, лиса-сваха!
КАЕ ВОЛКИ НА АЛТАЕ ПОЯВИЛИСЬ
Жил на Алтае Сюмелу-пай. Он ездил на вороном иноходце, ходил в шубе, крытой чёрным шёлком.
Вот одним белым утром поехал Сюмелу-най на пастбище, захотел он поглядеть на свои стада рогатого скота, на свои табуны всех шестидесяти мастей.
Плавно бенчит вороной иноходец, ван{но сидит в высоком седле Сюмелу-пай. А навстречу ему, верхом на свирепом быке,— алмыс-людоед. Глаза у алмыса — кипящие котлы, зубы — острые ножи.
— О-о! — вскричал алмыс.— Давно, слыхал я, живёт на
еемле, в нашем Алтае славный герой Сюмелу-пай. Не вы ли это будете?
У Сюмелу-пая нижняя губа отвисла, пот со лба течёт, а сам дрожит в своей тёплой шубе.
— Д-да, я Сюмелу-най. Приходите завтра в мой восьмигранный кошемный аил. Я приготовлю для вас лучшее угощение, встречу вас в самой хорошей одежде, на самом быстром коне.
— Ждите. Приду. Однако, если обманете, худо вам будет.
Сюмелу-пай дёрнул повод, ударил девятихвостой плетью вороного иноходца. Как гроза примчался на стойбище, как молния засверкал, как железо загреме.ч: