Альтернатива для грешников
Шрифт:
Глава 32
Нам нужно было уходить. Я это понимал, но лежал на этом стервеце, тяжело дыша и весь в крови. А Людмила лежала на диване, куда он ее отбросил. Я наконец поднялся. Халат был весь в крови. Я стянул его с себя, бросил на лицо ублюдка.
— Вставай, — сказал я ей, — нам нужно уходить. Она вдруг улыбнулась, и только тогда я вспомнил, что стою голый. Черт бы меня побрал. Я взял какое-то покрывало, обмотал вокруг бедер и прошел к входным дверям. Конечно, эти типы легко открыли замок. Я запер дверь и надел цепочку, хотя пользы от нее никакой не
Только после этого я прошел в ванную комнату и быстро сполоснулся.
Потом так же быстро оделся. Она все еще сидела на диване. Губа у нее распухла, но в общем было ничего. Могло быть значительно хуже. Из этой схватки мы вышли победителями. Теперь нужно было уходить. И как можно быстрее. Вполне вероятно, что они приехали не вдвоем, а втроем, и третий ждал в машине на улице, он может подняться или — еще хуже — вызвать подкрепление.
— Нам нужно уходить, — повторил я. — Нельзя здесь оставаться. Они не рассчитывали здесь найти меня и пришли за тобой. — Я обращался к ней на «ты», как будто происшедшее несчастье немного сблизило нас.
— Куда? — спросила она, взглянув на меня.
— Куда-нибудь, — пожал я плечами, — к твоим знакомым или друзьям нельзя. Это опасно для них.
Она вдруг встала и потянулась к телефонному аппарату.
— Ты с ума сошла? — спросил я ее. — Что ты хочешь сделать?
— Вызвать милицию.
— Я милиция. Я уже приехал. Положи трубку. Неужели ты ничего не поняла?
Милиция сюда не приедет. Приедет еще одна группа, которая отправит нас на тот свет. Положи трубку и одевайся. Возьми все деньги, какие есть дома. И быстро бежим отсюда.
Она наконец поняла. Кивнула мне и, поднявшись, поспешила в комнату. Я подошел к убитым и забрал их пистолеты. Мне они могут понадобиться. Я уже видел, как убили Леньку, отдавшего мне свой магазин. Теперь я буду мстить и за него, и за остальных ребят.
Она вернулись достаточно быстро.
— У тебя есть деньги? — спросил я.
— Вот, — достала она из кармана пачку стодолларовых купюр. Здесь было несколько тысяч долларов.
— Откуда? — удивился я.
— Я же тебе сказала, что поменяла квартиру. Мы раньше жили на Кутузовском проспекте, у меня родители работали в горкоме партии, и у нас там была квартира. Вот мы ее и продали, когда я разводилась с мужем. Это все, что осталось. Не так много. Всего восемь тысяч долларов. Я еще купила машину, эту квартиру, дачу. Да и часть денег досталась мужу.
— Где ваша дача? — спросил я и тут же передумал. — Нет, не пойдет. Это очень опасно. Там будут искать в первую очередь.
— Я знаю. Может, возьмем мою машину, — предложила она, — и выедем куда-нибудь за город.
— Может, еще повесим объявление, что мы готовы откликнуться на любое приглашение тех, кто нас ищет? — зло пробормотал я. — Машина такой запоминающийся маяк, что нас сразу остановят. Нельзя брать машину. Ты кассету взяла? — остановился я.
— Нет.
— Господи, это же самое главное. Она вернулась и положила кассету в сумку. Я вытащил из кармана пистолет.
— Стрелять умеешь?
— Нет, конечно, — покачала она головой.
— Научишься. Держи двумя руками и нажимай курок. Но в меня не целься.
Поняла?
— Да, — у нее в руках была небольшая дорожная сумка, — у меня губа очень сильно распухла? — вдруг спросила она меня. Правильно говорят, что женщины — иррациональные существа. Я даю ей пистолет, а она спрашивает о своей разбитой губе, как будто это самое важное на свете.
Я приоткрыл входную дверь. Все было тихо.
— Стой здесь, — приказал я, рывком открывая дверь и выпрыгивая на лестничную клетку. Здесь никого не было. Слава Богу, дом был старый, стены толстые: в панельных домах на выстрелы сбежались бы все соседи не только этого дома, но и соседних. Я огляделся. Кажется, все спокойно.
— Выходи, — показал я ей. Она вышла, достала ключи, чтобы закрыть дверь на замок.
— Не нужно, — покачал я головой. — Сюда все равно придут чужие люди.
Если закроешь на замок, они сломают дверь. Чем легче они откроют дверь, тем лучше. Они просто заберут трупы, все приведут в порядок и уйдут.
— Как это приведут в порядок? — спросила она. — Ты вышиб из того парня мозги. Его кровь по всей комнате.
Я усмехнулся:
— Они подарят тебе новые обои. Если вернешься живой, то увидишь, что я был прав.
— Думаешь, мы вернемся завтра?
— Я думал, вы спросите, вернемся ли мы вообще живыми. Идите за мной.
— У нас же работает лифт.
— Не шумите. Идите за мной и молчите. Мы начали спускаться по лестнице.
— Надеюсь, вы не надели каблуки? — спросил я ее.
— Мы снова перешли на «вы», — улыбнулась она.
— Да, действительно, я просто по привычке. Что ты надела?
— Полусапожки. А что я еще могла надеть. Домашние тапочки?
— Тише. Нас могут услышать. Соседи, может, уже давно вызвали милицию.
— Очень может быть. Вы кричали так, что я думала, весь дом проснется.
— А мне нужно было вообще не входить в комнату, чтобы дать им возможность закончить свое дело.
— Вы могли бы не брать мой халат, — сказала эта наглая особа, — и во всяком случае хотя бы одеться. Я говорю «вы» уже по привычке.
— В следующий раз я закончу купаться, оденусь, причешусь, побреюсь и только потом войду в комнату. Тебя устроит такой вариант?
— Честно говоря, нет. От него пахло водкой. И он был очень неприятный тип. Ты вошел как раз вовремя. — Мы стояли уже на втором этаже. Кто-то вошел в подъезд, и я остановил Людмилу левой рукой.
— Тихо.
Вошедший вызвал лифт и, войдя в кабину, нажал кнопку верхнего этажа.
— Не ко мне? — тихо сказала Людмила. Я кивнул, разрешая ей идти дальше.
У подъезда никого не было.
— Жди меня здесь, — приказал я, — никуда не выходи. Они ищут здесь тебя и не думают, что могут найти меня. Поэтому если там кто-нибудь есть, он ждет женщину, а не мужчину.
Я вышел из подъезда. Вокруг никого не было. Странно, нет даже автомобиля, на котором приехали убийцы. Они обычно ставят машину в любом месте, где попало. И психологически это оправданно. Человек, который идет убивать, не заботится о правилах дорожного движения.