Альтернатива маршала Тухачевского. Внедрение в прошлое, часть 2
Шрифт:
Тихменев молча кивнул, поняв, на кого намекает Седой - доводилось ему иметь дело с одним из старых 'иванов' (тогдашний аналог воров в законе - В.Т.), контролировавшего в свое время нелегальную торговлю продуктами в центре Москвы. Умен был его контрагент - умен, осторожен и предусмотрителен, как матерый, много раз травленый волк, выбившийся в вожаки стаи и много лет им остававшийся, несмотря на все попытки молодых хищников скинуть его. Умен он был настолько, что узнал в Сергее Алексеевиче равного ему по силам хищника, хотя и совсем другой породы, с минуту молча посмотрев ему в глаза. И в дальнейшем вел себя соответственно.
– Ладно, хватит разговоры разговаривать - дело
Тихменев же, превратившись в слух - сейчас прохлопать визит латыша было не просто недопустимо, но и очень обидно - констатировал про себя то, что Седой продемонстрировал ему свое уважение не просто так, а в расчете на будущее сотрудничество. Что хитромудрому медвежатнику от него понадобится, разведчик догадывался - впрочем, следовало дождаться подтверждения.
Через двенадцать минут - Тихменев засек время по наручным часам - Седой позвав их, начал открывать одну за другой внутренние дверцы сейфа. Увиденное впечатлило даже разведчика с медвежатником, которым доводилось видеть немало ценностей разом - у Фрола Ивановича просто отвалилась челюсть.
Надо признать, удивляться было чему - понятно, никто не ожидал увидеть в монументальном сейфе одного из лидеров большевистской партии горстку серебряной мелочи, но и узреть этакую пещеру Али-Бабы в миниатюре тоже не ждали, несмотря на всю имевшуюся информацию. Одни 'скромные' столбики в плотной синей бумаге, целиком занимавшие один из ящиков, чего стоили - быстрый пересчет показал, что их насчитывается ровно сотня, не больше и не меньше.
– Это что такое?
– удивленно спросил Фрол Иванович, что и было неудивительно - он, простая душа, в жизни не видел стандартных упаковок золотых империалов, использовавшейся казначейством Российской Империи, по сотне монет в каждой (была в РеИ - В.Т.).
Седой молча подковырнул ногтем бумагу, прикрывавшую верх одного из 'столбиков' и вытащил золотую десятирублевку. Потом негромко пояснил: 'При царе так паковали тысячу рублей золотом, в червонцах. В каждой такой штуковине сто золотых десяток. Так что в сотне упаковок десять тысяч золотых - как одна копеечка'.
Четыре других ящика были набиты аккуратными коробочками для ювелирных изделий. Быстрый осмотр пары десятков коробочек убедил честную компанию, что они отнюдь не пустуют. Тщательный подсчет показал, что имеется в наличии 705 коробочек (соответствует РеИ - в сейфе Свердлова было обнаружено 105700 рублей в золотых монетах и 705 ювелирных изделий, плюс российские и иностранные паспорта.
– В.Т.).
Еще в одном ящике нашлась стопка паспортов и несколько пригоршней золотых десяток - возиться с изучением первых и подсчетом вторых не стали, поскольку дел еще было по горло.
Фрол Иванович отправился 'на стрем' в коридор, а Тихменев с Седым занялись упаковкой добычи в сумки, откуда были вытряхнуты все кирпичи и провода. Дело было не таким уж и простым - одни золотые монеты, несмотря на невеликие размеры, весили пять пудов без малого, или, по-новому, больше восьмидесяти кило (один пуд был равен 16,3804964 кг, в золотой десятирублевой монете содержалось 7,75 г золота - В.Т.). А еще имелись коробочки с ювелирными изделиями - да, каждая по отдельности была невелика, но семь сотен таких коробочек занимали приличный объем да и весили не меньше пуда. Укладывать их было надо очень аккуратно, с таким расчетом, чтобы содержимое не было повреждено при переноске - иначе, украшения можно было продавать только на лом, а стоили они явно приличных денег.
Впрочем, за полчаса парочка справилась с делом. Упаковки червонцев были сложены на дно сумок, коробочки с украшениями были уложены поверх них. Оставалось только радоваться тому, что Фрол Иванович, в свое время, озаботился сшить сумки под инструмент из некрашеной бычьей кожи, неказистой, но очень прочной - а за четверть века службы на кораблях и суше они оказались замызганы до полной непрезентабельности, не потеряв при этом в прочности (старый моряк и опытный человек, Фрол Иванович явно не забывал пропитывать их касторовым маслом).
После чего компания уселась пообедать, чем бог послал. Зашедший с очередным контрольным визитом охранник узрел вполне естественное зрелище перекуса неплохо зарабатывающих трудовых людей - сало, вареная картошка, вареные вкрутую яйца, лук, хлеб. Поморщившись, латыш, которому еще надо было ждать смены с дежурства, молча вышел.
– Ладно, что будем делать с кирпичами?
– прервал молчание Седой, когда провизия была съедена.
– Может, запрем их в сейф?
– предложил бывший унтер-офицер, не чуждый морских шуточек - и, явно готовый использовать подвернувшийся случай, чтобы зло посмеяться над 'товарищами'.
– Не стоит, Фрол Иванович - возразил Сергей Алексеевич.
– Если товарищи ничего не найдут в сейфе - а ведь когда-нибудь они соберутся его вскрыть!
– то у них будет богатая пища для размышлений: то ли сам Свердлов его опустошил перед смертью, перепрятывая содержимое куда-то еще; то ли расстарался кто-то из его приближенных, в промежутке между его смертью и помещением сейфа на этот склад; то ли, может быть, к этому причастны монтеры, ремонтировавшие проводку на складе. А вот если в сейфе найдут кирпичи, первыми подозреваемыми станут монтеры с тяжеленными сумками.
– А куда тогда девать кирпичи?
– спросил кондуктор.
– А чем Вас не устраивают вон те шкафы у дальней стены?
– поинтересовался разведчик, взглядом указывая на соответствующие предметы.
– Стоят они явно давненько, не год и не два; аккуратно выгрести из-под них пыль, сложить туда кирпичи - желательно, поглубже, чтобы беглым взглядом было незаметно - и, столь же аккуратно присыпать этой же пылью, чтобы, если кто-то туда полезет, у него было впечатление, что эти строительные материалы там лежат с того момента, когда ставили на хранение шкафы. Вряд ли кто-то точно вспомнит - если вообще вспомнит свое участие в перетаскивании шкафов несколько лет назад!
– были там кирпичи у стены или нет. Тем более, если эти кирпичи заросли толстенным слоем пыли, несомненно, собиравшимся много лет.
– А как мы объясним, что тащим обратно тяжеленные сумки?
– спохватился Фрол Иванович.
– Если мы проводку поменяли, потратив провод?
– Взяли с запасом, так что весь не потратили - плюс к тому, инструмент тяжелый - пожал плечами Тихменев.
– Службу эта компания явно несет через пень-колоду - ведь они не перетряхнули наши сумки на входе, хотя должны были это сделать, мало ли что мы могли тащить, до пироксилина и маузеров включительно.
– Побрезговали они в грязные, замызганные сумки лезть - по мордам ихним было видно, испачкаться не хотели - высказался Седой.
– Правы Вы - это не царские жандармы с полицейскими, те не ленились залезть в самую последнюю хурду, если было хоть малейшее подозрение. Помню я пятый год, когда замятня на Пресне была - случилось мне идти через жандармский кордон, и видел своими глазами: прется там замурзанный пацаненок, тащит сумку, из грязной дерюги, дескать, еду домой несет, папка болеет; так жандармский унтер, чин не самый малый, не побрезговал лично эту сумку досмотреть со всем тщанием. Тот службу правил на совесть - а эти, как выбились из грязи в князи, так бар из себя и корчат.