Альтернатива маршала Тухачевского. Внедрение в прошлое, часть 2
Шрифт:
– В ЧК есть честные, по-настоящему партийные товарищи - Ворошилов попытался отыграться.
– Есть, Климент Ефремович, кто же спорит?
– Тухачевский явно не хотел спорить, он выглядел смертельно уставшим человеком. А еще там есть троцкисты - и, я не знаю, что им придет в голову. Кроме того, я не возьмусь сказать, кто там сильнее - честные большевики или троцкисты.
Ворошилов замолчал - Тухачевский метко ударил в больное место, возразить ему было нечего, достаточно было вспомнить восстание в Гамбурге или взрыв в главном соборе Софии, устроенные боевиками Коминтерна 'на паях' с троцкистами из ИНО ОГПУ.
– Вы считаете, что белогвардейский мятеж невозможен?
– спросил Сталин.
– Если он не исключен - а исключить такую возможность может только
– Я считаю, что дело совсем не в том. Несколько упрощая, у нас в наркомате есть две ключевые точки зрения: первой придерживаются бывшие царские офицеры, ставя во главу угла чистую военную квалификацию; сторонниками второй являются красные командиры, выдвинувшиеся во время Гражданской - они считают самым главным безусловную верность идеалам коммунизма. Можно сформулировать это чуточку иначе - первые считают, что руки, которым Родина доверила оружие, должны быть умелыми, вторые - что эти руки должны быть беззаветно преданы социалистическому Отечеству. Правы и те, и другие - Красная Армия должна быть и умелой, и верной, равно важны оба этих качества.
– Товарищи учатся - огрызнулся Ворошилов - но, нельзя же требовать всего и сразу.
– Многие действительно учатся всерьез - спокойно согласился начальник Штаба - но, таких, кто откровенно валяет дурака, будучи отправлен на учебу, тоже хватает. Я навел справки - например, на комполка Жукова преподаватели нахвалиться не могли, он все свободное время сидел над книгами и картами, и, многому научился; комполка же Болдина 'тащили за уши', по просьбе комиссара и, из уважения к его заслугам в Гражданскую - но, читать карту 'с листа' он так и не научился (И.В. Болдин этому не научился и будучи генерал-лейтенантом, заместителем командующего ЗОВО - В.Т.), да и простейшие расчеты он делать толком не умеет. Оба из бедных крестьянских семей, с начальным образованием, унтеры царской армии, Георгиевские кавалеры, хорошо проявившие себя во время Гражданской, оба члены партии - и, оба учились в одно и то же время, у одних преподавателей. Дипломы у обоих одинаковые - только один становится настоящим специалистом военного дела, подающим большие надежды, по словам его учителей, а второй.. Мне даже говорить не хочется..
В комнате повисло тяжелое молчание.
– От того, что дураку дали диплом, умным он не стал - мрачно констатировал ценивший знания Буденный.
– Если бы только это, Семен Михайлович - вздохнул Тухачевский. Вот сами посудите - есть неуч без диплома, так ему больше батальона или эскадрона не дадут, а, если у него будет диплом, так ему и полк дадут, и дивизию, и выше он расти может..
Сталин молча наблюдал за беседой. Подтекст сказанного был чист, как ключевая водичка - если неумеха выше батальона не поднимется, так он, самое большее, этот батальон и угробит, случись война. А если такой будет командовать дивизией? А ведь со временем, если такой кадр в мирное время дров не наломает, он ведь может дорасти и до командования армией или фронтом. Да что далеко ходить - живой пример сидел напротив! Хорошо, что Тухачевский начал браться за ум - только провала Польского похода это исправить не могло!
Другой вопрос, что начальник Штаба осознал всю серьезность ситуации - иначе объяснить то, что он сознательно открывался для уничтожающей критики, объяснить было невозможно. Коба искренне надеялся на то, что у Клима хватит ума смолчать - в противном случае, можно было не сомневаться в том, что Тухачевский вежливо поблагодарит за приятную компанию, попрощается, встанет и уйдет. При его самолюбии от него можно было ждать и рапорта о переводе на другую должность - а, уж рассчитывать на откровенность в узком кругу мог только очень наивный человек. А сейчас на счету был каждый человек, готовый работать на своем посту!
– Так что, предлагаешь гнать заслуженных людей из Красной Армии?
– агрессивно спросил Ворошилов.
– Нет, конечно, товарищ нарком - хотя бы потому, что кадры являются Вашей прерогативой - с непробиваемой вежливостью ответствовал начальник Штаба.
Трудно было не понять недосказанное: 'И отвечать за их художества будете тоже Вы'.
– Товарищ Тухачевский, Вы упоминали германскую систему - не могли бы Вы подробнее рассказать, в чем она заключается, и, как ее можно приспособить к нашим условиям - Сталин понял, что вмешаться надо срочно, иначе нарком с начальником Штаба переругаются насмерть, после чего о нормальной совместной работе можно будет забыть надолго; да и довольно сумбурное обсуждение давно пора было переводить к обсуждению того, что можно сделать, улучшая систему, а, не перечисляя ее недостатки.
– Германская система, товарищ Сталин - задумчиво повторил Михаил Николаевич.
– Начну с того, что англичане с французами, ограничив численность Рейхсвера ста тысячами человек, загнали себя в неочевидную ловушку. При 80 миллионах населения, и, соответственно, рекомендуемой численности армии мирного времени в 800 тысяч, создание стотысячной армии, комплектуемой по найму, означало попросту то, что немцы смогут отбирать для службы наилучший кадр - что они и сделали, и делают. Тот же расклад с господами офицерами - из всего офицерского корпуса кайзеровской армии было отобрано всего 4 тысячи офицеров, но, это были и есть самые сливки, лучшие из лучших.
– Конечно, стотысячная армия вряд ли сможет защитить Германию даже от коалиции Чехословакии и Польши - просто потому, что немцев слишком мало, а, тяжелой артиллерии, танков, боевых аэропланов, газов у них нет - в рамках обычного военного соотношения сил это невозможно, если оставаться в рамках привычных военных шаблонов. Немцы это тоже прекрасно поняли - и, начали свою игру, насколько я могу судить, включающую отказ от привычных норм. Они создали армию-концентрат, где каждый - подчеркиваю, каждый, без исключения - солдат подготовлен к исполнению должности унтер-офицера; каждый унтер-офицер может исполнять обязанности младшего офицера, в должности заместителя командира роты или командира роты; а, абсолютно каждый офицер может занять должность на ступеньку выше нынешней - квалификация позволяет. Проще говоря, когда у нас говорят, что в Рейхсвере всего десять дивизий, семь пехотных и три кавалерийские, стоило бы добавлять - у германцев десять дивизий, на сто процентов укомплектованных унтер-офицерами и офицерами, причем, действительно отборными. Качество таких дивизий можете представить себе сами - эти соединения, как минимум, не уступают царской лейб-гвардии или офицерским полкам Белой армии. Да, в отличие от последних, они укомплектованы по штату и отлично снабжаются.
– Есть и еще одно отличие, менее заметное, но, очень существенное - поскольку их очень мало, то, немцы сознательно отказываются от привычных по Империалистической войне тактических шаблонов, всячески поощряя импровизацию в стиле отборных формирований, благо, при таком личном составе это вполне возможно. С небольшой натяжкой можно сказать, что они выводят всю армию на уровень штурмовых групп кайзеровской армии, творчески перерабатывая опыт штурмовых дивизий. Это очень важный момент - при прочих равных условиях победят те, кто лучше подготовлен тактически. У них же вся нынешняя армия, фактически, является одной громадной 'лабораторией тактики', где создаются тактические схемы будущей войны.
Сталин слушал, внимательно при этом поглядывая на реакцию остальных гостей. На лицах Буденного с Куликом было написано удивление пополам с уважением - это было понятно, ветераны Империалистической войны к германцам относились серьезно, удивление же было вызвано тем, что Тухачевский освещал проблему с неизвестного ракурса. Грендаль тоже был удивлен - но, его удивление было иного плана, он явно не ожидал от начальника Штаба таких познаний; суть же сказанного ему явно была известна. Клим плохо скрывал раздражение - мало того, что он сегодня попал в дурацкое положение, так еще Тухачевский нес очередную заумь, читалось на его лице.