Альтернативная история
Шрифт:
В последнее время Алан проверял свои гипотезы с помощью экспериментов, включающих многочисленные клеточные вычисления, с помощью которых живой организм преобразует яйцеклетку в эмбрион и далее во взрослую особь: на входе — желудь, на выходе — дуб. Он уже опубликовал результаты, касающиеся окраса пятнистой коровы, но его самые последние опыты настолько приближались к магии, что он хранил их в секрете, желая сначала отточить все в алхимическом уединении своего пустого, почти немеблированного дома. Если все пойдет как надо, Нобелевская премия вполне может украсить расцветающую область вычислительного морфогенеза. На этот раз Алан не хотел, чтобы занудный
49
Проблема разрешимости (нем.).
Алан посмотрел на часы: всего три минуты до прибытия поезда. Его сердце бешено колотилось. Скоро он будет совершать распутные и сладострастные акты (какие соблазнительные слова!) с мужчиной в Англии. Чтобы избежать тюремного заключения, он поклялся отказаться от подобных занятий, но сумел найти лазейку для совести. Учитывая, что Зенон по национальности грек и приезжает сюда в гости, он, строго говоря, не является «мужчиной в Англии», ибо «в» истолковывается как «человек, являющийся гражданином страны». К черту логику и пусть древо познания добра и зла бесшумно падет и гниет в лесах!
Прошел почти год с тех пор, как Алан наслаждался любовью мужчины. Это было прошлым летом на острове Корфу, и не с кем иным, как с Зеноном, взявшим Алана в памятное плавание на своей плоскодонке дори. Алан только закончил предписанное судом лечение эстрогеном, поэтому «благодаря» затянувшемуся эффекту подавляющих либидо гормонов секс оказался куда менее впечатляющим, чем мог бы быть. Но грядущая неделя будет совсем другой. Алан уже возбудился до предела, чувствуя, как словно выворачивается наизнанку.
Приближаясь к станции, он оглянулся, невольно играя предписанную ему обществом роль подозрительного извращенца. И пожалуйста, примерно в половине квартала за ним маячила худосочная бледномордая личность с маленьким и круглым, как у миноги, ртом — офицер Гарольд Дженкинс. Черт бы побрал эту самодовольную скотину!
Алан посмотрел вперед и сделал вид, что не заметил детектива. С нарастающей трансатлантической истерией по поводу гомосексуалистов и атомных секретов низшие чины охранки становились все более назойливыми. В эти темные времена Алан иногда думал, что Соединенные Штаты были колонизированы отребьем британского общества, причем самого низкого пошиба: сексуально озабоченными фанатиками, дегенеративными преступниками и кровожадными рабовладельцами.
Поезд Зенона уже вытягивался на железнодорожной эстакаде. Что делать? Детектив Дженкинс наверняка не знает, что Алан встречает именно этот поезд. Входящую почту Алана проверяли на благонадежность цензоры. Он прикинул, что на сегодняшний день служащие в эквиваленте двух целых и семи десятых рабочих, занятых на полную ставку, мучат по приказу ее величества этого позорно дискредитированного профессора А. М. Тьюринга. Но — очко в пользу профессора — его переписка с Зеноном зашифровывалась с помощью множества одноразовых шифроблокнотов, которые он оставил на Корфу своему златоглазому греческому богу, забрав вторую, парную пачку домой. Алан сделал эти блокноты, вырезав куски из одинаковых газет. Кроме того, он подарил Зенону картонное шифровальное колесо, чтобы упростить расшифровку.
Нет-нет, по всей вероятности, Дженкинс оказался в этом пользующемся дурной репутацией районе с привычным обходом, хотя сейчас, заметив Тьюринга, он, конечно, будет ходить по пятам. Арки под железнодорожной эстакадой — то самое место, где два года назад Алан встретился со сладколицым юношей, чья бесчестность привела к его осуждению за акт величайшей непристойности. Арест Алана отчасти стал делом его собственных рук: он оказался настолько глуп, что вызвал полицию, когда один из дружков юноши ограбил его дом. «Тупая задница!» — воскликнул старший брат Алана. Да, тупая задница с ослиными ушами и в дурацком колпаке! И тем не менее страдающее человеческое существо.
Поезд со скрежетом остановился, выпустив столб пара, и двери вагонов с грохотом отворились. Алан с удовольствием поднялся бы по ступенькам в вагон, как Белоснежка по дворцовой лестнице, но как избавиться от Дженкинса?
Беспокоиться не о чем — он заранее подготовил план. Алан ринулся в мужскую общественную уборную, но про себя фыркнул от подленького нездорового возбуждения, представив, что должен был почувствовать круглоротый Дженкинс, увидев, что добыча скрылась в нору. В каменном помещении каждый шаг гулко отдавался эхом и сильно воняло разлагающейся мочой — рассеянным в воздухе биохимическим следом бессмертной колонии микроорганизмов, присущим стоячим водам железнодорожных писсуаров. Это мгновенно напомнило Алану о его последних экспериментах дома в чашках Петри. Он научился выращивать полоски, пятна и спирали в стабильной среде, а потом пересаживать их в третье измерение. Он выращивал щупальца, волоски, а не далее как вчера у него сгустилась ткань, напоминающая человеческое ухо.
Как разбойничья пещера с сокровищами, чудесная уборная тянулась на другую сторону платформы, где имелся отдельный выход. Пройдя насквозь, Алан вытащил зонтик, сложил макинтош, сунул получившийся небольшой сверток под мышку и подвернул слишком длинные брючины своего темного костюма, выставив напоказ бросающиеся в глаза красные клетчатые гетры — шутливый подарок от друга из Кембриджа. Выйдя из сортира на другой стороне платформы, Алан раскрыл свой куполообразный зонт и опустил его пониже, скрыв лицо. С этими гетрами и в темном костюме, сменившем бежевый макинтош, без волочившихся по земле обшлагов, он выглядел совсем другим человеком.
Не рискуя оглянуться назад, Алан прогрохотал вверх по ступеням на платформу. А там стоял Зенон. Его красивое бородатое лицо просияло от радости. Зенон был высок для грека, почти одного роста с Аланом. Как и задумывалось, Алан лишь на мгновение задержался рядом с Зеноном, словно что-то спросил, и незаметно ткнул ему в руку маленькую карту и ключ от номера в «Мидленд-отеле». Потом он зашагал вдоль по улице, распевая под дождем и показывая дорогу, не заметив, что детектив Дженкинс едет следом в неприметной машине. Поняв, куда они направляются, детектив позвонил в отдел безопасности MI-5. Теперь это дело его не касалось.
Секс был еще восхитительнее, чем Алан предполагал. Они с Зеноном проспали чуть не до полудня в одной из односпальных кроватей номера, тесно прижавшись друг к другу. Зенон положил на него тяжелую ногу. Алан проснулся от стука в дверь и услышал, как кто-то гремит ключами.
Он перепрыгнул через ковер и прижался к двери.
— Мы еще спим, — произнес он, стараясь сказать это властным тоном.
— Столовая вот-вот закроется, — прохныкал женский голос. — Может, принести джентльменам завтрак в номер?