Алые паруса - 2

Щербак-Жуков Андрей Викторович

Чтобы скорее привыкнуть к темноте, Грэй плотно сжал веки. Когда он снова открыл глаза, кое-что уже было видно. Острые лучи, проскользая сквозь щели в стене, резали темноту на полосы разной ширины... В лучах света плясали пылинки... Грэй поневоле залюбовался и, чёрт знает почему, вспомнил детство. Он вспомнил, как на даче залез на чердак и сидел там несколько часов. Он ничего там не искал, не ворошил старых пыльных вещей - просто сидел и чего-то ждал. Чего, собственно? Он ждал не отдавая себе отчёта, чего ждёт. И конечно же не дождался - в конце концов его нашли, умыли и посадили пить козье молоко. Потом, повзрослев он понял, что ждал, когда же придёт сказка. Да-да, сказка

он ждал, что вот-вот покажется какой-нибудь Буратино со своим ключиком, или Красная Шапочка с улыбкой до ушей и песенкой "Если долго-долго...", или весь экипаж звездолёта "Астра", вернувшийся с Кассиопеи...

– Так... Это что тут у меня?..
– пробубнил где-то справа завхоз. Ага... Понятно...

В полумраке, в глубине сарая что-то рухнуло - в воздух взвились новые потоки пыли.

– Вам помочь?
– спросил Грэй.

– На вот, подержи...
– завхоз сунул ему охапку каких-то палок с фанерками на концах.

Грэй не спеша рассмотрел фанерки. На них были портреты солидных людей. Лица смутно были знакомы, но вспоминались с трудом.

– Члены политбюро, - пояснил завхоз.
– Раньше с ними на демонстрации ходили... А теперь что делать? Могли бы выйти отличные лопаты для уборки снега... Жаль у нас его почти не бывает...

Грэй подковырнул ногтем угол одного плаката, под ним показался другой, более древний, уже совсем не знакомый...

– А вот и тряпка тебе нашлась. Смотри сюда...

Грэй взглянул. В полосе солнечного света зарницей сверкнул край алого шёлка.

– Что это?
– удивился Грэй.

– Флаги...
– пояснил завхоз.
– Раньше на каждый праздник вывешивали. Должно быть четыре штуки: два цепляли на ворота, один на столовую, один на административный корпус... Теперь вот пылятся, теперь велят трёхцветные вывешивать. Ну, чем не парус?! Только надо сшить их вместе...

– Не мало?..
– с сомнением произнёс Грэй.

– Мало? На вот тебе ещё, да с бахромой - подошьёшь снизу...

Завхоз протянул Грэю тяжёлое бархатное переходящее красное знамя с ярко-желтой бахромой по краю и потрескавшейся лысиной Ильича в центре в тон окантовке.

– Ну, как? Достойно морского царя?

Грэй криво улыбнулся:

– Пойдёт!

Праздник удался на славу.

Под радостные крики и овации отдыхающих "морские черти", запряжённые, как бурлаки на Волге, выперли яхту "Секрет" из-за небольшого мыска, за которым она пряталась, и пришвартовали к деревянным мосткам. Грэй в зелёной бороде торжественно и грозно сидел на палубе, на троне морского царя, и солёный ветер трепал алый парус за его спиной.

Потом были загадки и соревнования, пляски и перетягивания каната, один конкурс сменялся другим... Отдыхающие смеялись, "русалки" под общий хохот вытаскивали с берега на мостки одну жертву за другой, "черти" не долго думая спихивали их в воду...

Администратор не поскупился - водка лилась рекой. Целый ящик стоял под самым троном, и Грею стоило лишь опустить руку, и она ложилась на ровный ряд гладких горлышек, так гревших его душу. Грэй не замедлил воспользоваться этим, как только праздник перевалил за середину и внимание к "морскому царю" со стороны публики пошло на убыль. Он сначала робко начал прикладываться к бутылке, а потом и расхрабрился. В общем, когда начало темнеть, Грей уже был изрядно пьян. "Чертей" с "русалками" он тоже не обежал: подманивал по очереди и вливал в горло по глотку. Офонарелые отдыхающие приняли это тоже за какую-то игру и продолжали смеяться.

Южная ночь

свалилась, как обычно, резко и неожиданно, и все отдыхающие довольно быстро покинули пляж и потянулись вглубь базы отдыха, к столовой, в которой должна была уже начаться дискотека. Грэй к этому времени уже с трудом удерживал ровное положение на троне; в какой-то момент он, словно горнист, запрокинул голову, чтобы влить себе в рот самый последний глоточек, а когда снова, оторвал взгляд от звёзд и окинул им пляж, то обнаружил, что тот абсолютно пуст. Как это бывает часто, когда кончился праздник, об его устроителях моментально забыли. Идти на дискотеку Грэй не захотел: во-первых, он сомневался в уместности там своей зелёной бороды, а избавиться от неё без посторонней помощи у него никак не получалось, во-вторых, он твёрдо решил не расставаться с водкой, в-третьих, просто не хотелось никуда идти...

На душе было скверно, как бывает только пьяному. В довершении всего двое "чертей", вовремя воспользовавшись тем, что Грэй на троне, у всех на виду, смылись куда-то в темноту вместе с обеими "русалками". Грэй знал, что здесь на юге это называется "Король пляжа" - где хочу, там и... Тьфу на них... Грэй злобно открыл зубами очередную бутылку водки и выплюнул крышку в морской прибой.

– Что будем дальше делать, капитан?
– спросил Грэя один из оставшихся "чертей".

– Что-что...
– процедил Грэй.
– Пить будем!

– Прямо тут, на мостках?

– Прямо тут...
– и он протянул непонятливому "чёрту" открытую бутылку водки.

– Круто, - сказал в ответ парень.

Второму "чёрту" Грэй тоже сунул бутылку, только нераспечатанную, третью открыл для себя.

– Ну, за дебют, - сказал он.
– Посчитайте сколько в вашем городе баз отдыха... А как все обойдём, так двинемся вдоль по берегу...

Грэй сполз со своего трона и сел прямо на мостки рядом с "чертями", они чокались целыми бутылками и пили "из горла" пока были силы, а потом, когда силы иссякли, они тут же, над колышущимися морскими волнами, попадали вповалку. "Черти" заснули, а Грэю не спалось. На душе у него было всё ещё муторно - хмель тоски не развеял. "Ничего-ничего, так бывает, - успокаивал себя Грэй, - главное не трезветь, иначе кранты".

Дискотека уже давно затихла, мир вокруг был погружён во тьму и в дрёму. Вокруг не было ни души.

Грэю захотел движения. Едва не падая, он с великим трудом перебрался с мостков обратно на яхту и встал на палубе во весь рост. Была полная ночь; за бортом в сне чёрной воды дремали звёзды и огни матовых фонарей. Тёплый, как щека, воздух пахнул морем. Грэй, подняв голову, прищурился на золотой уголь звезды; мгновенно через умопомрачительность миль проникла в его зрачки огненная игла далёкой планеты.

И вот тогда, в том самом состоянии, что так хорошо знакомо экзистенциалистам и пьяницам, в том самом, в котором герой Альбера Камю расстрелял ни в чём не повинного араба, а герой Венедикта Ерофеева, в свою очередь, сам ни в чём не повинный, получил шилом в горло, так вот, в этом самом состоянии Грэй кое-как, с горем пополам и с матюгами, развязал верёвки, коими яхта крепилась к мосткам и оттолкнувшись от них поплыл в открытое море.

Ему было всё равно, куда плыть - он стоял на палубе, держась за мачту, и смотрел на звёзды. Две стихии, одна бескрайней другой, простирались перед ним. Он был почти неподвижен, только время от времени медленно поднимал руку, чтобы отхлебнуть водки. Ему казалось, что он не плывёт, а летит в космическом пространстве...