Алый глаз ворона

Desmondd

— Наруто, заткнись, хоть на секунду!

Саске отвернулся от напарника и бросил взгляд на солнце, которое практически полностью скрылось за горизонтом.

Достигнута важная веха его жизни, он выполнил главную задачу. Но теперь осталась вторая, не менее важная. Остался его долг, как последнего Учиха. Возрождение клана.

— Эй, Наруто! — сказал он. — У тебя же много куноичи, верно?

— Ха! Конечно! Я давно тебя превзошёл, признай это!

— Конечно, признаю! — легко согласился Саске. — Не хочешь помочь другу?

— Конечно, помогу! — обрадовался Узумаки.

— Не

хочешь поделиться?

— Чего?

Наруто смотрел, глупо моргая фиолетовыми глазами, поэтому Саске решил разъяснить:

— Мы с тобою последние члены великих кланов, верно?

— Верно!

— Кланы нужно восстанавливать, верно?

— Конечно!

— Ты собрал возле себя сильных куноичи! Их очень много, тебе трудно, верно?

— Ага! Ты не представляешь, как!

— Поэтому мы можем друг другу помочь. Разделить бремя. Как насчёт того, чтобы отдать нескольких мне?

— Нет!

— И тогда мы… Как, нет?

— А вот так!

— Давай договоримся по-простому. Отдай мне Карин, Хоноку и Фуу. Как тебе такой вариант?

— Нет, ты чего? Карин и Хонока — Узумаки. Да и Фуу не захочет! Чомей поладил с Курамой!

Саске вздохнул. Именно то, что они — Узумаки, то есть люди с геномом, родственным Сенджу, и имело значение! Где Сенджу и Учиха — там и Риннеган! Это записано на древней плите самим Рикудо Сеннином!

Ну а Фуу — джинчурики, а значит, станет незаменимым активом возрождённого Учиха Ичизоку!

— Отдай, по-хорошему прошу!

— Нет! К тому же, они меня любят!

— Ладно, тогда отдавай Гурен и Таюйю! И вообще, это я их притащил в Коноху!

— Ни за что! Они тоже меня любят!

Гурен была обладателем редчайшего кеккей генкай, а Таюйя, одна из сильнейших куноичи Орочимару, слишком походила на Узумаки, а значит, оставалось только сделать генетическую пробу.

— Тогда отдай Хинату! И эту дурынду, как её, Ино!

Хьюга обладала додзюцу, и пусть Саске не имел ни малейшего понятия, что получится от союза с Учиха, попробовать стоило. Яманака была не слишком сильна и немного бесполезна, но хидзюцу её клана прекрасно дополнят техники Шарингана. Опять-таки, обе раньше без памяти были влюблены в Саске, а первая любовь никогда не забывается!

— Нет!

— Но почему нет? Они меня любят ещё с Академии! Это всем известно!

— Потому что я… э-э-э… пообещал?

Саске уставился на Наруто, словно он вырастил ещё пару голов. Впрочем, подобный трюк у Наруто не вызвал бы особых затруднений.

— Пообещал?

Наруто повернул голову и Саске проследил за его взглядом. Сакура, с интересом прислушивающаяся к разговору, сейчас занималась очень важным и срочным делом — вытирала невидимое пятно с каменной пряди Сандайме Хокаге.

— Ну да, я пообещал Сакуре-чан, что стану шафером на вашей с нею свадьбе!

— Что?! Ты не мог!

— Как это? Ты что, возьмёшь шафером кого-то другого? И после этого смеешь называть себя моим лучшим другом?

— Я на Сакуре не женюсь!

— Женишься! Как порядочный человек!

Саске помотал головой, выхватил кунай и вонзил себе в бедро. Ногу прострелила боль, но ничего не изменилось. Это было не гендзюцу.

— Но почему, Наруто?

— Ты сам говорил: кто нарушает правила — тот мусор, кто бросает товарища — хуже, чем мусор, а тот, кто не отвечает на чувства девушки — тот хуже того, кто хуже, чем мусор! Сакура-чан тебя любит! И ты не можешь оставить её чувства без ответа!

— Ладно, допустим. Допустим, я женюсь на Сакуре…

— Не «допустим», а точно женишься!

— … но какое отношение это имеет к другим жёнам и наложницам? Мне нужно возрождать клан!

— Сакура-чан сказала, что после возвращения Орочимару наука Конохи шагнула далеко вперёд! Так что за клан не беспокойся! Орочимару сделает столько клонов, сколько нужно! Не хочешь же ты сказать, что будешь изменять Сакуре-чан?

— Наруто, а с чего ты взял, что я буду делать так, как ты навоображал?

Узумаки посмотрел на него с недоумением и ответил, словно это самая очевидная вещь в мире:

— Потому что я ей пообещал, а Узумаки Наруто никогда не нарушает обещаний!

Саске на секунду потерял дар речи. Он знал Наруто. Знал, как серьёзно тот относится к своим обещаниям. И теперь он приложит все силы, чтобы воплотить их в жизнь. А сил у джинчурики Девятихвостого, обладателя бездонных запасов чакры и Глаз Бога, было очень немало.

Как бы то ни было, Саске и сам не являлся слабаком. Если он приложит достаточно ума и усилий, у него будут шансы на победу. Вот только Узумаки Наруто никогда не сдаётся. И остановить его можно, только убив. А убивать лучшего друга и самого близкого человека в мире было как-то… тупо.

— Узумаки! — прошипел Саске, бросая на Наруто обжигающий взгляд. — Когда ты успел вбить эту глупость в свою дурью башку?

— Сам дурак! Когда тебя не было, мы с Сакурой-чан хорошенько поговорили, и она сказала…

Наруто раскрывал рот, но Саске не слушал. Все окружающие звуки заглушил тяжёлый пульс в ушах. Наруто — его, и только его орудие! Как посмела Сакура обернуть это орудие против владельца?

Сарутоби-сенсей был прав. Он всегда был прав. Тренированный мозг Саске вспомнил старое предупреждение учителя, касаемо «живых орудий». И действительно, Саске упустил психологический нюанс, он не учёл того, что Сакура за эти годы тоже научилась никогда не сдаваться, идти вперёд и использовать для достижения цели все возможные средства. И её целью был он, Учиха Саске. Именно она с ловкостью, при других обстоятельствах заслуживающей только похвалы, перехватила орудие оппонента и направила против обладателя. Именно от неё, лучшей куноичи года, Саске получил идеально нацеленный удар в спину.

Саске вновь прожёг Сакуру уничтожающим взглядом, но она была слишком занята, чтобы это заметить. Волосы каменного Хокаге были не настолько стерильны, как операционная в госпитале, поэтому она при приводила их к своим привычным стандартам. Учиха не знал, как можно сделать выражение лица одновременно сосредоточенным и невинным, но Сакуре это удалось.

— Теме, я не понял, чем ты недоволен? — не унимался Наруто.

— И ты ещё спрашиваешь?

— Тебе что, не нравится Сакура-чан?

— Я…