Амазонка
Шрифт:
– Ты меня боишься? – спросил я Латорию, приподнявшись на локтях и взглянув в зелёную равнину её глаз.
– Нет, – ответила она, избегая смотреть мне прямо в глаза.
– Твой запах говорит совершенно другое.
– Ты ошибаешься, я тебя не боюсь.
– Ты по-прежнему хочешь… как там у вас говорят «приступить к продолжению рода»?
– Да, – уверено, не секунды не сомневаясь в ответе, подтвердила Латория.
– Хорошо, – согласился я, ничего не понимая в происходящем.
Я развёл в стороны её ноги
У меня раньше не было опыта секса с «бревном», женщины всегда активно участвовали в процессе, они источали явственный запах возбуждения, исходили соком, как самый сочный арбуз. А тут что? Лежит, как положили, и ждёт, не чувствуя ни капли желания. Я себя насильником начинаю ощущать, хотя, собираюсь это делать с её добровольного согласия.
Вот Аид! Я поздно понял, что девчонка оказалась девственницей, решив поначалу, что она такая узкая из-за своего маленького размера. Но после, излив в её лоно семя и отстранившись, я заметил кровавое пятно, красноречиво говорившее о только что произошедшем.
Вот я дурак! Мог бы догадаться сразу, по её странному поведению, но так хотел наполнить свой магический резерв, вот и закрывал глаза на многие нестыковки в её поведении. И что в итоге? Я кончил сразу, как только сумел пробиться в её тесное лоно, и мой резерв, так и остался пуст. А она молча выносила эту пытку, я слышал, что для женщин первый раз всегда проходит болезненно, тем более, для такой маленькой и хрупкой, как Латория.
– Почему ты мне не сказала? – спросил я девушку, полный негодования на себя и на неё, строго смотря в её лицо, на котором не было ни одной мокрой дорожки или хрустальной слезинки.
– О чём я должна была предупреждать? – спросила девушка, прикрыв своё прекрасное тело простынёй.
– О том, что ты раньше никогда не знала мужчины.
– Об этом следовало говорить? – удивлённо спросила она, впервые посмотрев прямо мне в глаза.
– Да, о таких вещах принято предупреждать.
– Я не знала и не думала, что это так важно, – пожала плечами она.
– Тебе было больно?
– Это тебе тоже важно? – приподняла голову Латория.
– Да, – коротко ответил я.
– Было больно, – так же коротко ответила она.
– Почему ты не сказала, зачем терпела? – никак не мог я понять эту девушку.
– Не хотела тебе мешать выполнять свой долг, я знала, что будет больно, и была к этому готова.
– Я не могу тебя понять, зачем это всё нужно?
– Я выполняю свой долг, ты выполняешь просьбу Лидии, что тут может быть непонятного?
– Долг? Ты близость со мной называешь долгом?
– С тобой или с другим, кто случайно мог оказаться вместо тебя на этом месте. Это всё не важно.
– Тогда что важно?
– Важно зачать и родить здоровую девочку, которая унаследует твои лучшие качества, а не мои, чтобы… это не важно.
– Чтобы что? Продолжай, я хочу это знать!
– Я не готова обсуждать с тобой эту тему. Ты через несколько дней покинешь Амазонию навсегда, забудешь меня и всё, что тут произошло, и будет происходить дальше.
– Ты так в этом уверена, крошка, а что если я не захочу забывать?
– Тебя не спросят, в арсенале Амазонок есть не только сонный порошок, но и порошок стирающий память последних десяти дней, – с некоторым превосходством сказала Латория.
– Поэтому на «продолжение рода» отведена только неделя?
– Да, ну и не только поэтому.
– Почему же ещё?
– Эта неделя самая подходящая чтобы зачать ребёнка.
– Что, неужели у всех женщин, которых сюда привезли?
– У тех, что приготовлены для встречи с мужчинами – да, вас специально именно к этому времени привезли.
– Какая продуманность! – восхитился я.
– Иначе просто не было бы смысла, зачем проходить всё это в неплодородный период? Нам трата времени и сил впустую не нужна.
– А как же удовольствие?
– Какое удовольствие, ты о чём? – удивилась Латория, убрав с шеи длинные тёмно-рыжие локоны волос, и закинув их одним чётким движением за спину.
– От близости мужчина и женщина испытывают удовольствие, поэтому они занимаются сексом не только ради зачатия ребёнка, но и для получения кусочка блаженства, по своим ощущениям, ни с чем больше несравнимого, – убеждал девушку я, при этом повторяя чужие слова.
Не хотелось сейчас, при этом маленьком существе, отдавшем мне свою невинность, признаваться в собственной бесчувственности.
– Я не понимаю, от этого испытываешь только боль, о каком удовольствии ты мне тут рассказываешь? Ты намерено вводишь меня в заблуждение?
– Первый раз у нас с тобой оказался скомканным, но обещаю, что во второй раз будет всё иначе, – пообещал я Латории, повинуясь какому-то внутреннему порыву, мне вдруг захотелось, чтобы эта девушка испытала всю гамму чувств от близости, ту самую, что недоступна мне.
– Вечером? – спросила она.
– Как скажешь, – сделал я равнодушное лицо, – нам всё равно придётся всё время проводить вместе, пока вот это, – я кивнул на магическую верёвку, так никуда и не исчезнувшую.
– Такого я и сама не предполагала, – вздохнула Латория.
В дверь постучались, и я еле успел прикрыть свою наготу до того, как дверь открылась и в неё вошла незнакомая воительница с подносом.
– Смотрю, Латория, всё идёт как надо, молодец, царица тобой будет очень довольна, – с еле заметной улыбкой, проскользнувшей на губах, сказала вошедшая, принципиально не глядя в мою сторону.
– Я стараюсь всё делать как надо, Илида, – ответила ей Латория.
Женщина кивнула, поставила поднос и, не произнеся больше ни слова, покинула комнату.