Амазонка
Шрифт:
Наташа жалостливо глянула на сидящего.
– Глебушка, а ты правда хотел разжать руку?
– Спросила она, у гребца.
Тот хмуро кивнул.- А что делать? Они бы не пощадили. Спасибо Леха подоспел. Спас.
– А ты Ольга, все же, стерва.
– Наконец произнес он.
– Все какие-то левые случаи вспоминаешь, даже сказать неудобно.- Засопел расстроено.
– Ну а кто виноват, что у тебя даже кличка одно время была - "Удача". Везуч больно.
– Пояснила она слушателям.
– И самое странное, при всей его несуразности без единого ранения все точки прошел, а другие... Вот и думай, везенье или наоборот.
Сколько
– Закончила Ольга рассказ.
Глава 4
Ночь наступила, словно щелкнул невидимый выключатель. Тьма, шум волн, мерная качка. Глеб, поняв бессмысленность натирать мозоли, прилег на дно лодки и, оперев голову на борт, уставился в небо. Облака сплошным пологом закрыв луну, лишь изредка расступались, и давали возможность разглядеть все тот же безрадостный пейзаж водной пустыни.
Понемногу сморило всех. Тяжелый сон прерывался резким пробуждением, осознанием случившегося, и вновь накрывал пленников океана.
Глеб открыл глаза и замахал кистью, стремясь усилить кровоток в затекшей руке. Невольно повернув голову назад, матрос с изумлением увидел фантастическую, картину. В нескольких сотнях метров от них, сияя светом тысяч огней, как показалось, в полной тишине, двигалось огромное пассажирское судно. Оно возвышалось над водой, уходя надстройками в небо. Картина была столь невероятна, что он несколько секунд смотрел, раскрыв рот. И как только отмер, рванулся к лежащему ничком капитану и, рванув у него из-за пояса ракетницу, нажал спуск.
Ракета взлетела почти на уровень высоких труб лайнера и, повисев немного в воздухе, погасла. А Глеб, уже без церемоний растолкав Ивана Максимовича, заряжал второй заряд. Теперь он выстрелил с небольшим опережением, так что зеленый светлячок повис прямо напротив ходовой рубки корабля.
Проснувшиеся спутники закричали, стараясь привлечь внимание. Однако корабль продолжил движение и, когда уже почти миновал их, подал сигнал ревуном.
– Увидел.
– Заорал капитан, показывая на маневр судна.
– Скорость сбрасывает, сразу ему не встать, полным ходом шел.
– Но раз застопорил, значит подберет.
– Сообщил знаток морских обычаев.
Тем временем корабль прошел еще с минуту и, наконец, замер. Дождавшись, когда по волнам заскользил мощный луч прожектора, отыскивающий среди серых волн их скорлупку, капитан вложил в ракетницу последний патрон и расчетливо выпустил ракету. Луч метнулся к ним и ослепил. Шлюпка вынырнула из дегтярной темноты всего в пяти метрах от них. Молоденький офицер в ярко красном жилете и щегольской фуражке бросил петлю. Зацепив конец на носу лодки, капитан махнул рукой, сообщая, что готов к транспортировке. Не прошло и тех секунд, как их надувной ковчег прислонился к высокому борту спасательного катера. Командир спасателей крикнул что-то, но ветер унес слова.
Удерживая раскачиваемую волнами шлюпку, матросы помогли спасенным перебраться на катер. Когда все оказались на борту, офицер, как бы извиняясь, развел руками и обрезал удерживающий лодку канат. Повинуясь невольному импульсу, Ольга вцепилась в обрывок веревки. Она так жалобно смотрела на офицера, что тот сжалился. Да и то сказать, резиновая лодчонка, выдернутая сильными руками, на дне спасательной шлюпки, способной вместить шестьдесят пять человек, заняла совсем немного места. А уже через несколько минут над головами у них оказалась громада лайнера. Сраженные размерами спутники задрали головы, стремясь разглядеть название гигантского судна.
– Мать твою.
– Прошептал Глеб, сложив буквы, выведенные золотом на черных склепанных листах, в слово.
– Титаник?
– Повторил он в изумлении.
Подъем на гигантских талях прошел без происшествий. Шлюпка замерла, повиснув над бортом.
Кутаясь в выданные им одеяла, спасенные стояли на шлюпочной палубе. Иван Максимович озирался с таким, чисто профессиональным интересом, что на какое-то время забыл обо всем и даже не заметил, как к ним подошел капитан.
Роскошный китель, седая борода и усы, фуражка с шитьем. Глеб невольно вытянулся по стойке смирно, признав в подошедшем большого начальника.
– Капитан Смит.- Произнес подошедший, строго приложив два пальца к козырьку - Кто вы? С какого судна? Вопросы короткие и конкретные выдавали умеющего ценить свое время англичанина.
– Антонов Иван Максимович, капитан яхты Амазонка, порт приписки - Санкт Петербург, Россия.
– Отчеканил мастер, обстрелян возле побережья Сен-Мало. Был вынужден оставить судно и спасаться на лодке. Со мной хозяйка яхты - госпожа Шилова, матрос и повар. Двое суток в открытом море.
Капитан лайнера, удовлетворенный ответом, кивнул и обратился к стоящему возле него офицеру.
– Господин Мердок, прикажите разместить спасенных, и внести запись в бортовой журнал, - бросил он. Старший помощник подтвердил распоряжение. И продублировал его стоящему чуть дальше дежурному офицеру.
"Ого. Как все запущено'.
– Мелькнула в голове у Ольги странная мысль. "А ведь он со старпомом на ножах".
– Однако забивать голову манерными англичанами, едва избежав смертельной опасности, ей было недосуг.
Шли долго. Вероятнее всего вели их с таким расчетом, чтобы не попасться на глаза пассажирам первого класса. Поэтому спустились чуть не до самого трюма, потом долго петляли коридорами и, наконец, офицер привел их в кормовой отсек, где, на третьей палубе, нашлось две свободные каюты.
– Извините мадам. Все билеты раскуплены, мест нет совсем. Это наш первый трансатлантический рейс.
– Счел нужным поделиться широко известным фактом лейтенант.
– Простите, какое сегодня число?
– не выдержала Ольга.
– Двенадцатое апреля, одна тысяча двенадцатого года, - четко произнес британец.
Пожелав спокойного отдыха и пообещав, что скоро их посетит доктор, а затем отведут в столовую, офицер гордо удалился.
Забыв про усталость, Ольга влетела в каюту к спутникам. Полуодетый Иван Максимович ухватился за покрывало. Не обращая на него внимания, Ольга дернула со стола портфель и, раскрыв герметичные замки, выудила слим.
– Я в каюте, - бросила она на бегу. Ее надежда была на то, что зарядки аккумулятора хватит, чтобы проработать хоть какое то время. Заперев дверь и приказав Наталье быть на страже, открыла ноутбук. Странно было видеть предмет гордости двадцать первого века в аскетичной, почти монашеской обстановке каюты третьего класса начала двадцатого века. Громадная память забитая всевозможными словарями, энциклопедиями, справочниками позволила узнать все о последнем дне лайнера.