Амазонки
Шрифт:
Пусть ненависть жжет сильнее диоскурийского солнца — все равно надо терпеть! Стоит только показать строптивость — сразу закуют в цепи, и тогда мысль о побеге придется оставить навсегда.
Теперь, когда они работают только под охраной надсмотрщика, а ночуют в сарае, можно что?то придумать. Правда,, их на ночь связывают веревками, но охранник часто отлучается...
Шагая в веренице подруг, Атосса мучительно думает, как обрести свободу. Она, сотенная, не уберегла свой отряд, завела его далеко и попала в плен...
... Как только
— Ты можешь угадать, моя девочка, кто из них старшая?
Лота отрицательно тряхнула головкой.
— Тогда подойди к той, которая понравится. Ты малышка, тебя подпустят. И скажешь ей так, чтобы не услышали надсмотрщики: «Во имя бога Гефеста и богини Ипполиты вам хотят помочь». Запомнила? Повтори. Ну, иди.
Лота долго не возвращалась, и Ферида уже начала раскаиваться, что послала ребенка на такое опасное дело. Наконец, дочь вернулась.
— Ну, как там?
— Их отвели под навес обедать, и я долго не могла подойти к ним. Зато я узнала старшую. Она разливала похлебку, делила хлеб. И я сказала надсмотрщику, что я голодна и хочу попросить у них хлеба. Мне разрешили, и я шепнула старшей твои слова...
— И что же?
— Она сказала: «Нам нужен нож. Приходи ночью к сараю, который у водопада».
Ферида поднялась молча, толкнула дочку в плечо.
... После ужина всех амазонок привели в полуразрущенный сарай на берегу речки, за городом. Связали им руки за спиной, потом ноги. Около ворот сарая уселись два стража.
Атосса все время думала о неожиданном разговоре с девочкой, и этот день показался ей бесконечным. По пути в сарай Атосса предупредила всех амазонок быть готовыми к побегу. После ужина она шепотом приказала притвориться спящими, чтобы усыпить бдительность стражи. Одного боялась Атосса — уснуть по–настоящему. Если ее свалит сон, некому будет принять помощь. И чтобы не уснуть, Атосса начала вспоминать минувшее...
... Ее мать, верховная жрица Фермоскиры, давно готовила Атоссу на свое место. И, посылая дочь в этот роковой набег, сказала:
— Запомни, Атосса, в этом походе ты решишь свою судьбу. Я — Священная, моя власть велика, но верховную жрицу храма Ипполиты амазонки избирают на площади.
— Знаю, ипподосия. [2] Говорят, за тебя поднялось сорок тысяч копий.
— Чтобы все дочери Фермоскиры подняли за тебя копья, надо покрыть свое имя славой великой воительницы, ибо она, эта слава, почитается у нас превыше титулов и званий.
2
Ипподосия — дарующая лошадь. Так амазонки называли матерей.
— Я не первый раз вожу свою сотню.
— То были ближние и легкие набеги, этот
... Ах, как раскаивается Атосса, что пропустила последние слова матери мимо ушей. Все шло хорошо, набег был удачным, и сотни возвращались домой, отягощенные добычей и пленницами. Шли с обычными предосторожностями, дорога была пустынной. И это успокоило Атоссу. Около моря амазонки захотели искупаться—день был знойный. Атосса послала сотню Антогоры разведать окружающую местность, никакой опасности они не заметили. Лошадей отпустили пастись на траву, а сами бросились в прохладные волны моря. Никто не заметил, как из ближнего соснового леса выскочили вооруженные мужчины. Амазонки не успели добежать до оружия...
... Воспоминания Атоссы прервались разговором охранников.
— Не сходить ли нам в тот подвальчик, где мы были вчера? —произнес молодой голос. — Во рту пересохло.
— Говорят, эти бабы коварны. — Это сказал мужчина постарше. — Если убегут — хозяин оторвет нам головы.
— Как же они убегут, если связаны по рукам и ногам?
— Веревки — не цепи. Могут перегрызть.
— Они спят мертвецким сном. Лошадь от такой работы и то бы свалилась.
— Сначала иди ты, потом я.
— Ты очумел? Кто же ходит по городу в одиночку! Здесь полно грабителей. Эх, а какое вино в том кабачке! Прохладное, терпкое...
— Ну, ладно... Сходим, только ненадолго.
Загремел замок, заскрежетал поворачиваемый ключ, и все стихло. «Если нам кто?то хочет помочь, — подумала Атосса, —лучшего времени не найти».
И верно — не прошло и пяти минут, как в углу сарая заскрипела доска и в полутьме засветилось отверстие. В нем показался силуэт девочки, что подходила к ней днем, и Атосса, приподнявшись, позвала:
— Сюда!
Девочка не пошла на ее зов, она постояла немного и снова скрылась за стеной. Потом в отверстие протиснулись двое. Девчушка уверенно вела еще кого?то к тому месту, где лежала Атосса. Это была женщина, она опустилась на колени рядом с Атоссой и неторопливо, легкими прикосновениями пальцев ощупала волосы, лицо Атоссы, прошлась по рукам, по веревкам, связывающим руки и ноги.
— Развяжи мне руки, — нетерпеливо сказала Атосса.
— Я за тем и пришла, — спокойно ответила женщина.
— Так не медли же! Может вернуться стража.
— Поклянись сначала, что вы не бросите меня и возьмете с собой.
— Клянусь!
— Всеми богами?
— Всеми богами.
— И будете держать около себя всю жизнь и помогать мне?
— Клянусь!
— Мне и моей девочке?
— Клянусь всеми богами.
Ферида вынула из?под хитона нож и перерезала путы на руках Атоссы. Освободив руки, Атосса взяла нож и рассекла веревки на ногах. Затем передала нож Антогоре, сказала: