Америка с чёрного хода
Шрифт:
На бугре возятся какие-то юноши с лопатами. Оказывается, они копают землю, мокрые комья которой тут же старательно собираются набожными богомольцами в носовые платки или в ладанки. За каждый комок грязи со священного бугра необходимо заплатить одному из юношей, очевидно кассиру этого своеобразного золотого прииска. «Святыня» существует уже двенадцатый день, реклама у нее поистине сногсшибательная. Поэтому импровизированное предприятие торгует довольно бойко. Никакой определенной таксы на отпускаемый «товар», видимо, не установлено. Но ведь и «товар» таков, что при его продаже любое доброхотное даяние,
Кроме юношей, торгующих грязью, вокруг бугра стоит стража из нескольких подростков, охраняющая «святыню» от возможных хищнических покушений.
Это проявление мелкой «частной инициативы» – лишь нарост на теле более обширного и хорошо организованного предприятия, которое покушается не только на кошельки, но и на души своих клиентов.
Вершины бугра почти не видно. Вся она уставлена статуэтками богородицы, распятиями, завалена букетами цветов. Из земли всюду торчат свечи. Как только дождь прекращается, коленопреклоненные богомольцы зажигают их одну за другой.
«Чудесного мальчика» пока еще нет. Он появится несколько позже, около семи часов вечера, в обычный час моления.
Неподалеку от меня стоят две пожилые женщины. Указывая на группу пилигримов, толпящихся за изгородью, одна из них говорит соседке:
– Посмотри, Бэтти, вон на ту седую даму. Я говорила с ней вчера, она из Буффало. Рядом с ней в передвижном кресле – ее дочка, она уже несколько лет больна детским параличом. Мать перепробовала все средства лечения, но ни одно не помогло. Теперь она привезла дочку сюда, в надежде на помощь Джозефа.
– Ну и что же?
Ей не везет. Вот уже третий раз она приходит сюда – и хоть бы раз Джозеф обратил на нее внимание. Все проходит мимо. Сегодня она сговорилась с папашей Витоло, который обещал помочь ей.
Бэтти сочувственно кивает своей собеседнице. Их разговор прерывается выходом Джо. «Чудесный мальчик» появляется очень странным способом. В доме Витоло неожиданно распахивается окно первого этажа, и на подоконник вскарабкивается Джо. Это не по годам маленький и тщедушный мальчик, без шапки и в слишком широком, видимо с чужого плеча, пиджаке. С минуту он стоит на подоконнике, глядя поверх толпы, затем спрыгивает на землю и попрежнему ни на кого не глядя, шагает прямо к бугру. Мальчишеская выходка «Джозефа-чудотворца» свидетельствует о том, что ему до смерти надоело благолепие, подобающее его новому положению. Но это нисколько не смущает экзальтированных богомольцев. Кто-то возбужденно вскрикивает:
– Вот он! Идет к святыне…
Все напряженно следят за тем, как Джо взбирается на бугор и останавливается перед статуэтками. Стоящий поблизости репортер пытается сфотографировать мальчика, по тот закрывает лицо руками. Я вспоминаю газетное сообщение о том, что богородица недавно запретила мальчику фотографироваться. На репортера шипят и шикают со всех сторон. Он поспешно ретируется.
Из стоящей за изгородью толпы богомольцев несутся возгласы:
– Прикоснись ко мне, Джозеф!
– Дотронься до моего ребенка, Джозеф!
– Помолись за меня, святой человек!
– Да благословит тебя бог, Джозеф!
Не обращая никакого внимания на эти возгласы, Джо становится на колени, молитвенно склоняет голову и пребывает в такой позе примерно полчаса.
С детской непосредственностью позабавившись над толпой взрослых фанатиков, Джо быстро возвращается в дом. На этот раз он проходит мимо паломников, стоящих в привилегированном загоне, небрежно касаясь протянутых к нему рук. Дома ему предстоит «исцелить» группу больных, допущенных туда по особой протекции и уж, конечно, за особую мзду…
Публика провожает Джо горящими глазами. Отовсюду несутся приветственные крики. Несмотря на то, что Джо скрылся и уже начинает смеркаться, толпа не трогается с места. Предполагается, что Джо появится еще раз. Тем временем юные коммерсанты возобновляют свою торговлю землей.
Все это выглядит как убийственный гротеск, как злейшая пародия на цивилизацию…
Мне не пришлось присутствовать при развязке этого фарса, которая состоялась через несколько дней.
Срок установленный богородицей для совершения чуда, истек. Наступил день, когда на пустыре должен был открыться чудотворный источник.
Задолго до наступления знаменательного часа тысячи легковых машин и автобусов запрудили шоссейную дорогу № 22 проходившую вблизи «священного» пустыря. Образовалась такая пробка, что полиция прекратила движение. Все близлежащие кварталы тоже были забиты машинами. К вечеру на улицах, примыкавших к пустырю, собралось по меньшей мере тридцать тысяч человек. В толпе находилось множество католических священников и монахов.
В семь часов вечера Джо вышел из дому, сопровождаемый родителями, братьями и сестрами. Семью Витоло окружали полицейские. В припадке религиозного экстаза толпа фанатиков могла нечаянно растерзать маленького «чудотворца» вместе с его присными. Кроме «личной гвардии» Джо, на пустыре было еще около сотни полисменов, с трудом сдерживавших напор толпы.
Джо преклонил колена перед статуей богородицы. Пока он молился, богомольцы, не обращая внимания на дождь и пронизывающий ветер, пели «Ave Maria» и в свою очередь читали молитвы.
Через полчаса Джо прекратил молитву, но недра земли не разверзлись, чтобы источить чудодейственную влагу. Произошел постыдный конфуз. Старший брат на руках унес домой растерявшегося мальчика. Сотни почитателей ринулись вслед за ним. Когда мальчик попытался ответить на сыпавшиеся со всех сторон вопросы, его сестра 1ереза зло прикрикнула на него:
– Замолчи, Джо!
Затем она громко заявила:
– Дева Мария сказала Джо, что больше не придет, ибо она завершила свой труд. Дева Мария запретила ему отвечать на вопросы…