Америка с чёрного хода

Васильев Николай Васильевич

Я не без опаски гляжу вниз, но под крылом самолета не видно ничего, кроме хаотического нагромождения обрывистых, почти лишенных растительности гор и довольно широкой расщелины между ними, которая тянется на довольно большое расстояние. Повидимому, это и есть «Долина смерти».

Самолет берет курс на юго-восток. Чтобы ориентироваться, я разглядываю карту. На трассе встречаются географические названия, знакомые по произведениям Джека Лондона. Юкон, Клондайк, перевал «Белая лошадь», форт Селкирк – все эти места связаны в памяти с приключениями героев Лондона во времена «золотой лихорадки» конца XIX века. Теперь тут проложена автострада Аляска – Канада, а над нею проходит воздушная трасса.

Возле

перевала «Белая лошадь» мы оставляем в стороне главную цепь Скалистых гор и идем на юг вдоль ее восточных склонов. Мы летим уже над Канадой. Самолет снижается. Отроги горной цепи кажутся невысокими, они покрыты лесом. В долинах между ними то и дело поблескивают небольшие зеркала озер.

Ко мне подсаживается один из пассажиров самолета. Это мужчина средних лет, одетый в добротный меховой полушубок. На ногах у него высокие меховые мокасины. Повышая голос из-за шума мотора, он заговаривает со мной. Выясняется, что его зовут Томас Гарти, он канадец, по профессии – дорожный инженер, постоянно живет в Эдмонтоне. Единственным поводом для разговора, как объясняет Гарти, является то, что я из Советского Союза. Он очень рад, что случай столкнул его с русским, и пользуется этим случаем, чтобы высказать свое восхищение победами русской армии.

В те дни незабываемых побед советских войск, прославивших нашу родину и развеявших в буржуазном мире густой туман многолетних антисоветских измышлений, появление за границей русского человека часто давало людям, искренне желавшим победы над фашизмом, повод не только для вежливых комплиментов, но и для более яркого выражения симпатий к нашей стране.

Гарти обнаруживает неплохое знакомство с общим положением на советско-германском фронте. Ясно, что он внимательно следит за событиями и, читая американские и канадские газеты, умеет отделять правду от лжи, на которую и в тот период не скупилась желтая пресса в «союзных» странах.

Разговор ведется об успехах советских войск, затем о военных действиях на Западном фронте. Канадец отпускает весьма нелестные замечания о методах ведения войны союзниками. В его голосе слышатся совершенно искренние нотки досады и раздражения.

– Если бы мы воевали, как вы на своем фронте, – с горечью говорит он, – война давно бы кончилась. А разве мы воюем? Я не говорю о Канаде: наша страна маленькая. Но возьмите, к примеру, английскую или американскую армию. Иногда кажется, что у них главная задача – не спешить с победой. Вы, наверное, слышали, что потери американской армии на фронтах ниже, чем потери от автомобильных катастроф в мирное время. Это факт! Об этом говорит простое сопоставление опубликованных официальных цифр.

Томас Гарти на минуту замолкает, словно что-то обдумывая.

– Конечно, они не спешат, – продолжает он. – Я знаю, что некоторые американские генералы, – да, пожалуй, и наши, канадские, – охотнее воевали бы вместе с Гитлером против вас, чем вместе с вами против Гитлера. Слава богу, далеко не все так думают. Но все же такие люди есть, и они мешают воевать. Для них нынешняя война – лишь подготовка к будущей. Да вот возьмите хотя бы автостраду Аляска – Канада. Видите ее?

Я утвердительно киваю головой. Уже в течение нескольких часов внизу виднеется узкая лента автострады, то идущая прямо, как стрела, то вьющаяся по горным склонам. Особенно отчетливо ее можно различить в лесистой местности, где для нее вырублены широкие просеки.

– Я второй год работаю в дорожном управлении, – продолжает Томас Гарти. – Сейчас занимаюсь достройкой и ремонтом автострады. Так вот должен вам сказать, что автострада готовится не для нынешней войны. Она нужна, конечно, не против немцев и даже не против японцев. Я думаю, вы догадываетесь, что я имею в виду. Но война с Японией – прекрасный предлог для форсированного

строительства! Это секрет, давно ставший известным всем. Автострада – американское, а вовсе не канадское предприятие. Для Канады оно грозит большими осложнениями. Янки, разумеется, не выпустят его из своих рук после войны. Вы представляете, что это означает практически?

Вопрос чисто риторический, ибо Гарти спешит ответить на него сам.

– Это означает, что янки будут фактически контролировать западную часть Канады. Автострада – это путь на Аляску. А вам известно, что такое Аляска?

Гарти определенно нравятся риторические вопросы.

– Может быть, вы читали в каком-нибудь справочнике, что Аляска – это американская территория, где добывают золото и медь, ловят рыбу, разводят оленей, занимаются пушным промыслом? Так вот я вам скажу, что эти справочники отстали от жизни. Весь полуостров уже сейчас превращен в авиационный плацдарм с десятками аэродромов и посадочных площадок. А в ближайшее время Аляска станет универсальной военной базой. Судя по всему, не столько для оборонительных, сколько для наступательных операций. Канаде предназначается роль тыла для этого плацдарма. Но во время войны – не нынешней, а будущей – любой тыл может легко превратиться в арену военных действий…

Гарти умолкает, видимо не договорив того, что хотел бы и мог сказать по поводу происходящего у него на глазах процесса милитаризации Аляски и Канады. Я невольно вспоминаю то, что говорил мне вчера мой спутник в Фербенксе о лихорадочном строительстве аэродромов, развернувшемся на всей территории Аляски. Сопоставив его слова с прозрачными намеками канадского инженера, нельзя не притти к выводу, что и автострада Канада – Аляска, и.милитаризация Аляски представляют собою начальные этапы подготовки к будущей войне, которая, судя по всему, будет направлена против Советского Союза. Недурная иллюстрация понимания «верности союзническим обязательствам» одним из главных западных союзников – Соединенными Штатами. Да и только ли Соединенными Штатами?

За окном постепенно сгущается темнота. Далеко впереди появляется широкое, расплывчатое пятно света. Вскоре оно теряет свою расплывчатость и превращается в тысячи световых точек. Мы приближаемся к городу Эдмонтону.

Я получаю номер в отеле «Макдональд». Номер лишен многих элементарных удобств. В частности, в нем нет ни ванны, ни душа. Администрация отеля, должно быть, не считает гигиену делом первой необходимости. Зато она трогательно заботится о том, чтобы удовлетворить деловые запросы бизнесменов, очевидно являющихся главными клиентами отеля. Объявление на стене гласит, что в номер можно получить пишущую машинку и даже вызвать стенографистку.

Вообще самые разнообразные объявления и надписи в изобилии расклеены по всему номеру. В нескольких местах – над письменным столом, над кроватью, около умывальника – я вижу одно и то же объявление, призывающее клиента, во избежание кражи вещей, соблюдать соответствующие меры предосторожности. Чрезмерное беспокойство, которое администрация отеля проявляет по сему поводу, само по себе достаточно симптоматично.

На письменном столе лежит библия. В отелях Канады и Соединенных Штатов это такой же необходимый элемент обстановки, как стул или пепельница. Рядом с библией, под стеклом, я нахожу объявление о том, что «пиво отпускается в номер только добропорядочным клиентам», притом не более трех бутылок в день, за исключением воскресных и праздничных дней, когда продажа всяких спиртных напитков запрещена. Стало быть, администрация печется, чтобы ее клиенты вели трезвый образ жизни, в особенности в воскресные и праздничные дни. Впрочем, если клиенту все же захочется выпить пива в воскресенье, он без всякого труда сможет осуществить свое желание – разумеется, за особую мзду.